• Для тех, кто хочет бросить пить и их родных
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
• Советы старцев
• История одного алкоголика
  • Свет
  • "Мне бы выкатить портвейна бадью..."
  • Юдоль плача
  • Страшное предупреждение
  • Решимость изменить жизнь
  • Ухабы трезвости
  • Школа оккультизма
  • Святая Церковь
  • Алкоголизм - он и в Африке алкоголизм
  • Наивность не знает границ
  • Терпение и труд все перетрут
  • Желающим бросить пить
• РАССКАЗЫ
  • Свиньи Царицы Некеснон
  • Царский золотой
  • Нищий
  • Скупое сердце
• Молитвы разные

Об алкоголизме написано множество книг и статей. Эта тема настолько трагична, что побуждает самых разных авторов вновь и вновь возвращаться к ней в надежде, что их слова окажутся хоть для кого-то полезными. Как сами хронически пьющие, так и их близкие — далеко не все знают, что добровольно приобретена серьезная, пожизненная болезнь. Поэтому мало толку лишь злиться на пьяницу, полагая, что он запросто может бросить пить, но только не хочет. Скорее всего ему уже нужна помощь, и в том числе часто медикаментозная. Знание о действии алкоголя на организм, о том, что алкоголизм — болезнь, что к ней приводит и как ее преодолевать, а также каким образом вести себя родным пьющего человека, может быть полезно практически каждому, поскольку эта беда может неожиданно прийти в любой дом. То, что пьют многие, не свидетельствует о "безобидности" алкоголизма, это, напротив, является его опасности, коварства и трудноизлечимсти. Тысячи и тысячи людей запивают — очевиднейшим доказательством и лишь единицы из них порывают с пьянством, а главное, каких усилий им это стоит? Безрассудно успокаивать себя хвастливой мыслью: "Я-то могу бросить пить в любой момент". Кто может, тот бросает, и уже не возвращается к этой привычке, отчетливо понимая, что снова может сорваться в любой момент.
Что представляет собой хронически пьющий человек и каково с ним жить, — увы, очень многие знают не понаслышке. Пьяный настолько теряет человеческий образ, что близкие поневоле приходят в отчаяние, поскольку нормальный контакт с ним невозможен; в таком состоянии бессмысленны мольбы, уговоры, доводы логики, взывание к его чувствам долга и любви. Будучи трезвым, он сокрушается и обещает "завязать", но в очередной раз срывается, и дальнейшие запои проходят тяжелее; а со временем в нем уже легко можно распознать постоянно пьющего человека: на весь его облик, на манеру поведения ложится особая печать.
Спившиеся люди деградируют еще и личностно¹; их, как правило, можно разделить на несколько основных типов, хотя в жизни, конечно, существуют и смешанные варианты. Одни становятся раздражительными, так что достаточно малейшего повода для бурной реакции: они начинают кричать, кидать, что попадется под руку, буквально "взрываются" от любого пустяка. У других же пропадает вообще интерес ко всему, кроме выпивки (у них есть такая поговорка: "С утра выпил — весь день свободен"). Им уже ничего в жизни, кроме рюмки, не нужно, исчезают даже чувства любви и жалости к детям, которых в худших случаях используют для добывания очередной бутылки, вплоть до торговли ими или принуждения к попрошайничеству и воровству. Третьи становятся любителями "пообщаться", но их сочувствие, понимание, отзывчивость навязчивы и поверхностны; они некритичны к себе, к своим действиям и не понимают, что нередко бывают другим в тягость своей общительностью и словоохотливостью.
Причины формирования пьянства (в этой книге слова "пьянство", "страсть винопития", синонимичны понятию "алкоголизм", "алкогольная зависимость") не очень-то разнообразны. Их надо знать, для того чтобы вовремя понять, во что можно втянуться и каковы будут последствия. Зная "механизмы" алкоголизации, может, кто-то поостережется сам или постарается воспитать своих детей таким образом, чтобы они не попали в эту западню. Потому что предпосылки для возникновения алкогольной зависимости, как правило, закладываются в семье. Как же в ней, помимо неблагоприятной наследственности, может готовиться для этого почва?
Ребенок с рождения познает окружающий его мир через родителей и других членов своей семьи. Ежедневно его воспитывают: это хорошо, а это плохо; это можно, а это нельзя; за одни поступки хвалят, а за другие наказывают. Но самым убедительным воспитанием является наглядный пример поведения самих воспитателей, так как основным девизом в детстве, а тем более в подростковом возрасте является: "делай как мы, делай с нами, делай лучше нас!".
Рассмотрим только один банальный, но характерный случай — праздничное застолье, при котором поведение взрослых может послужить как раз одной из многочисленных причин последующего пристрастия детей к пьянству. Дело в том, что приобщение к алкоголю начинается преимущественно в семейном кругу, на семейных праздниках, поскольку родители или родствен-ники сами дают детям первую рюмку. Каким образом это обычно бывает?
В культурной семье за праздничный стол с алкоголем детей не сажают, но им очень любопытно, что же там происходит? И они, подглядывая, все видят и замечают. Взрослые пьют, за столом становится шумно и весело; поют, танцуют, рассказывают анекдоты, смешные истории, вставляя иногда и нецензурные слова. Контроль над своим поведением у взрослых теряется, и на ребенка уже никто не обращает должного внимания. Ребенок проникает в эту компанию и тоже хочет участвовать во всем этом "веселье", ведь он такой же член семьи... Но родителям уже не до него. Если он капризничает, то ему тоже наливают чуть-чуть — "сладенького". При этом выстраивается такая, не высказываемая вслух, схема: водка — это "горькое", ее пьют только взрослые, поэтому ему сейчас нельзя, а вот когда вырастет, то тогда будет можно. И у детей, как правило, такой порядок логики откладывается в памяти: взрослым можно все, взрослый — тот, кто пьет "горькое". Поскорее бы вырасти!
Если захмелевшие родители и гости ребенка не замечают, то он сам пробует оставшееся в рюмках или бутылках и вот уже чувствует себя приобщенным к миру взрослых: ведь ему при кормлении никогда "этого" не предлагали, также в его обиходе не было и рюмок, фужеров. На следующий день взрослые говорят ребенку, что "это" плохо: употреблять алкоголь могут только "большие", он же еще не вырос, что алкоголь — это ад для детей. Но ребенок недоумевает: ведь он его уже пробовал и не умер. Как же так? И он осознает лукавство старших, что подрывает доверие к их словам, колеблет безоговорочный авторитет и толкает его в дальнейшем на самостоятельные эксперименты по употреблению спиртного.
Итак, первым шагом к алкоголизации является подражание членам семьи. Это характерно для детей примерно до 12 лет. Но вот ребенок подрос и вышел во двор. Общаясь со своими сверстниками, он узнает, что похожее происходит не только в его семье, но и у Коли, Пети, Васи... У 13-15-летнего подростка наблюдается стремление быть принятым в компанию сверстников, чтобы его "признали своим"; ему хочется "быть как все", не отставать от других. Желая самоутвердиться, он рассказывает, что уже пробовал алкоголь, бравируя и фантазируя, и ему верят, его понимают. В подростковом возрасте авторитет сверстников, по сравнению с родительским, возрастает. И "за компанию" с друзьями ("делай как мы...") он начинает потихоньку выпивать, а потом приятели подсказывают, как скрыть содеянное от домашних, так что мало-помалу он начинает врать, чтобы дома его не ругали.
В этом возрасте предметом подражания является уже поведение сверстников, старших членов группы, молодежных кумиров и т.д. Если быть более точным, поначалу выбирается не собственно алкоголь, а сама компания ровесников, входя в которую подросток обычно усваивает присущий ей стиль поведения и привычки. Также огромную отрицательную роль играет пропаганда СМИ, особенно телевизионных, со сценами выпивок, застолий, "красивой жизни". Вообще же мотивация употребления алкоголя зависит от особенностей воспитания, атмосферы в семье, характера и психических особенностей ребенка. Можно указать наиболее типичные причины, побуждающие подростков употреблять спиртное.
Кем-то движет желание познать "неизведанное", владеет стремление к бездумному веселому времяпрепровождению в своей компании, ищутся различные развлечения — все это легко становится предлогом частых выпивок. Как правило, в таком случае отдается предпочтение вину, которое доставляет неглубокую эйфоризирующую степень опьянения, потому что водка быстро "глушит".
Причиной выпивок является и безделье, отсутствие занятий, способных вызвать интерес, а кому-то не удается дать выход кипящей энергии, т.е. пьют "от нечего делать". Сюда может добавиться бравада перед приятелями и желание лидировать в их кругу. Нередко выпивки являются "протестом" подростков против семьи.
Другие подростки жаждут как-то выделиться, привлечь внимание своих сверстников, их отличает демонстративность и претенциозность. В компании во время выпивок они хвастаются способностью "всех перепить". У них есть склонность преувеличивать степень опьянения и количество выпитого; они не стесняются появляться нетрезвыми перед родными или знакомыми '"даже в общественных местах. А потом такие подростки пьют, чтобы "забыть" о неприятностях, легче потешиться мечтами об исполнении несбыточных фантазий.
К причинам, побуждающим к винопитию, относится еще и желание "разрядиться", чтобы легче было выплеснуть на других (иногда даже на себя) накопившуюся злобу. Субъективное ощущение "облегчения" провоцирует в дальнейшем стремление "нагружаться до отключки", что приводит, в первую очередь, к психической зависимости от алкоголя.
При неблагоприятном климате в семье, эмоциональном отвержении или неприятии детей, они, подрастая, ищут благожелательности, теплого отношения, "понимания" своих переживаний у друзей. Выпивки служат способом установить эмоциональный контакт со сверстниками; учащение принятия алкоголя порождает уже отчетливое желание "поднять настроение". Также в пьющую компанию тянутся и подростки, не имеющие или утратившие перспективы в жизни².
В тех семьях, где процветает разнообразное, даже не замечаемое родителями и другими старшими, ханжество, — торжествует ложь. Жесткий диктат с целью уберечь и оградить детей от реальности жизни, с ее соблазнами и противоречивостью, навязать им смоделированное поведение, понуждение устраивать жизнь так, как это представляется родителям наилучшим, не достигает цели, а порождает изворотливость и ложь. Выйдя из-под опеки родителей незаметно для них, ребенок узнает, что стоит только наловчиться лгать, тогда все дозволено. "Лишь бы не застукали" — и живи, как хочешь.
Надо знать, что чем раньше начинается алкоголизация, тем сильнее она замедляет рост ребенка, разрушительнее ее действие на его развитие, психику, способности, тем больше зависимость организма от алкоголя и потребность в нем для его жизнеобеспечения. Обмен веществ не может уже обходится без привычного катализатора — не хватает энергии для формирования организма. И как следствие — ребенок мал ростом, отстает в физическом развитии, эмоционально и интеллектуально туп. Интересы его жизни резко ограничиваются, он находит подобное себе окружение. С таким становлением в дальнейшем трудно достичь успехов в жизни и создать хорошую семью.
А о продолжении рода особый разговор. Семя у мужчины созревает к 21 году. Если алкоголизация происходит до этого возраста, то от пораженного семени появляется неполноценное потомство, часто с генетическими мутациями. В семье же алкоголиков становление детей обычно происходит в двух направлениях — одни повторяют путь своих родителей (след в след), другие отрицают употребление алкоголя, очень болезненно переживая обиды, ссоры, драки, недоедание и т.д. Ребенок говорит сам себе: "Я таким не буду" (но это редко).
Описанные выше причины, способствующие алкоголизации подростков, характерны не только для неблагополучных семей, но также и для "среднестатистических". Конечно же, нормальные родители желают своим детям только блага, хотят их видеть хорошими и счастливыми, но, однако, проявляют какую-то беспечность в воспитании, нередко пуская на самотек их нравственное становление, недооценивая опасность многочисленных современных соблазнов, возросшей криминализации уличных подростковых компаний. Да и просто проявляют невнимательность к душам своих детей, заботясь лишь об их образованности, "развитии" в сугубо светском понимании этого слова, о будущем положении в обществе. Но при этом не видят ничего дурного в том, чтобы послать подростка в ларек за бутылкой "для папы", забывая о роли личного примера в воспитании. Но дети прежде всего — еще до того, как начнут что-либо понимать — запечатлевают душевное устроение и образ поведения самих родителей. И когда они видят неправду взрослых, расхождение между их наставлениями и жизнью, то усваивают именно их негативный пример, а не правильные слова, и его воспроизводят, при этом нравоучения остаются, как правило, бездейственными.
Для того, чтобы дети могли достичь подлинного счастья в жизни, родители должны постараться заложить в них с детства нравственно здоровое зерно через личный добрый пример, научить держаться правильного пути, руководствуясь голосом совести, предостеречь от возможных соблазнов, встающих перед юной душой, — т.е. говоря образно, поставить "на крыло". Как этого достичь? Единственно верный и простой ответ — любить. Главное — ребенка надо хотеть, а родив — любить. Любящее родительское сердце всегда найдет путь к взаимному пониманию, к бережному и ответственному поведению. Понятие о настоящей любви у нас также искажено, как и все остальное, хотя тому, что является подлинной любовью к ребенку, посвящено множество специальной литературы. Однако это отдельная тема, которую рассматривать подробно нет возможности, а коснемся лишь некоторых моментов.
Часто, замечая в манерах ребенка негативные черты, мы не хотим признать их своими в зеркальном отражении. Но ведь ребенок не имеет своего жизненного опыта, он запечатлевает и воспроизводит то, что видит в семье. И если мы в свое время не смогли исправить своей ошибки в себе, то попытаемся исправить это в своем ребенке, но бережно и любя, помня, что он личность, уважая его, а не ломая себе в угоду. Также очень важно дорожить доверительными отношениями, чтобы ребенок знал, что дома его примут всегда, и у него нет причин скрывать свои проступки.
Потому что ребенок, выходя на улицу, неизбежно будет сталкиваться с самыми разнообразными соблазнами. Он может оступиться, не сумеет справиться с ситуацией, распознать соблазн — это закономерно, поскольку житейски еще не опытен. Задача родителей — разъяснить, что не так, разобрать случившееся и подсказать, где он неправильно поступил и как надо было сделать. Ошибки ребенка — указание родителям на то, что они упустили из виду при его воспитании, каковы его слабые места, на чем он может споткнуться. Крайне важно научить детей уметь действовать самостоятельно. Дети, которых родители держат лишь около себя, даже во взрослом возрасте ограждая от "дурного" влияния друзей (запрещая им общаться, — есть и такое) вырастают беспомощными, социально неадаптированными. После того, как они останутся одни (если еще прежде не взбунтовались против родителей), их легко может понести "вразнос", потому что такие дети не приучены к ответственной, самостоятельной жизни. И они нередко для доказательства своей "взрослости" или самостоятельности прибегают к нарочитому злоупотреблению спиртным.
Но если сохраняется уважение к родителям, их авторитет остается непоколебимым, потому что у них слова не расходятся с делами — чему доброму они учат ребенка, так и поступают, тогда он, оказавшись в затруднительной ситуации, представив, как бы могли повести себя отец или мать, сумеет сориентироваться, чтобы принять верное решение. Заложенный в детстве фундамент твердых нравственных убеждений будет служить ему мощной защитой и поддержкой при встрече с жизненными испытаниями и соблазнами, даст силы для их преодоления, чтобы не уклониться на путь порока.
А как же быть с неизбежными в каждой семье застольями, что нужно делать, чтобы не дать детям дурного примера, а тем более не положить начало их приобщению к спиртному? — В идеале до совершеннолетия дети совсем не должны употреблять алкоголя.
Желательно на время праздничного застолья организовать поход детей в театр, цирк, зоопарк и т.д., отправив их потом ночевать в гости, например к родным, чтобы они не наблюдали непристойного поведения своих пьяных родителей, нередко случающегося в подобных случаях. Но если такой возможности нет и ребенку приходится оставаться в доме, то родителям алкоголь лучше не употреблять, а лишь имитировать его прием, оставаясь трезвыми. Или же, если ради гостеприимства они бывают вынуждены выпить, то им надо постараться употребить спиртное чисто символически и самый минимум, тем самым не теряя контроля за своим поведением и сохраняя родительский авторитет. Хорошо бы вспомнить старые традиции, когда пригласивший к себе в дом хозяин алкоголя не употреблял, потому что нужно было принимать гостей и он считался в ответе за тех, кто находился под его кровом и кого он позвал. Это, опять-таки, поддерживает как авторитет, так и позволяет контролировать ситуацию, не допуская "переборов". Имитировали употребление алкоголя и молодожены за праздничным столом, т.к. им предстояла брачная ночь.
Да, ребенку случается видеть пьяных людей в их постыдном виде, но тогда он считает, что его родители, которых он никогда не замечал захмелевшими до потери самоконтроля, такими быть не могут; его папа и мама лучше всех и потому остаются для него примером для подражания. И до тех пор, пока их авторитет велик — есть послушание, есть полное восприятие того, что хорошо, а что плохо, и потому легко происходит отторжение чуждого влияния извне.
Однако хочется сказать, что все же без целенаправленного религиозного воспитания, с учетом особенностей духовной опасности в современном мире, одного лишь доброго примера родителей выросшим детям может быть недостаточно. Для старших бывает полной неожиданностью, когда они узнают, что их дети пьют или употребляют наркотики. Взрослые искренне недоумевают, отчего это произошло — они-то сами "нормальные", "дурному не учили" своего ребенка, почему же такое случилось? Все вышеприведенные причины злоупотребления алкоголем можно кратко охарактеризовать как следствие бездуховности. Ни сами родители не знают, что такое духовное делание, борьба со страстями и грехом, ни детей они, естественно, не могут этому научить, чтобы те имели крепкий щит против пагубных искушений. Без знания основ духовной жизни, без поддержки и ограждения благодатию Бржией им будет очень сложно устоять против духа времени, для которого характерно стремление к агрессивному растлению людей всех возрастов и культ мамоны — золотого тельца. И вот множество людей пытаются найти душевное спокойствие и счастье там, где их нет и быть не может. А не находя — "заливают горе" или пристращаются к наркотикам, потому что без сознательных религиозных принципов очень трудно "не плыть по течению" и не поддаваться влиянию не лучших примеров и "традиций".

Если ребенок, для которого родители утратили свой авторитет, не приобщился к активному винопитию в подростковом возрасте, его все равно подстерегает такого рода опасность в последующем. Надо быть очень внимательным, потому что по жизни будет представляться еще много самых разнообразных случаев, искушающих человека, поэтому лучше лишний раз "перестраховаться". Как же человек втягивается в эту страсть? Беспечность, самонадеянность, проявленные в начале приобщения к спиртному, стали для многих ловушкой: люди и не заметили, как попали поистине в рабскую зависимость от алкоголя. Приведем типичные примеры, иллюстрирующие, как можно незаметно стать алкоголиком.
Взрослые люди начинают выпивать примерно по тем же мотивам, что и подростки. — Одни, испытывая трудности в общении, с помощью рюмочки-другой пытаются "раскрепоститься". Кто-то таким образом "снимает .стресс", который возникает все чаще и чаще. На работе возникает немало дополнительных поводов для регулярных выпивок. Например, так "расслабляются" сначала в конце рабочей недели — на "заслуженном отдыхе", а потом уже после каждого рабочего дня. Третьи, напротив, не могут работать без этого "стимула". "Заливают" спиртным всякие крупные и мелкие неприятности. В некоторых коллективах и семьях существует так называемая "алкогольная атмосфера", своеобразные "традиции". Встречаются люди, активно навязывающие окружающим, особенно новичкам на работе, "питейную культуру" с это своего рода "апологеты" алкоголизма. Они распространяют мнение о необходимости и пользе регулярного "принятия" -— конечно же, в "определенных дозах", под благовидными предлогами.
Наконец, кто-то просто бравирует, самоутверждается, не осознавая элементарной глупости такой мотивации для постоянного употребления спиртного. Нежелание отклонить настойчивые приглашения выпить больше или чаще является проявлением распространенного греха человекоугодия, ложным чувством товарищества или коллективизма. Боязнь прослыть "белой вороной" говорит о нетвердости, незрелости духовно-нравственных установок человека. Но каковы бы ни были внешние факторы, они лишь соблазняют человека, все равно он раз за разом пьет сам и потому несет ответственность за порабощение этой страстью, тем более, что алкоголизм развивается не одномоментно, а на протяжении какого-то времени.
Признаваться даже себе в том, что уже стал алкогольно-зависимым человеком, не хочется никому. Но это нетрудно определить по нескольким признакам. У здоровых людей нет болезненной тяги выпить, а у больного отмечается мучительное влечение к алкоголю. Кто-то даже хвастается: я, мол, могу "принять" сколько хочешь, и мне ничего, я даже не пьянею — не то что какие-то там "хлюпики" (некоторые эту способность считают едва ли не главным отличием "настоящего мужика"). Так вот, "адаптация" к приему больших количеств спиртного — следующий симптом алкоголизации. Так же, в результате общего отравления организма и, прежде всего, головного мозга, человек утрачивает количественный и ситуационный контроль, что является третьим признаком. И, наконец, если он мучается от "абстинухи" — синдрома отмены, то это красноречиво свидетельствует о возникновении алкогольной зависимости.
Алкоголизм как болезнь отличается от понятия "бытового пьянства", болезнью не являющегося. При последнем нет патологического, навязчивого желания выпить, сохраняется критическое отношение к себе, при решении пить или не пить — перевешивают соображения здравого разума. Человек делает выбор в пользу того, что является для него жизненными ценностями, которые будут загублены, если он пойдет по пути продолжения систематических запоев, то есть он утратит то, что для него дорого, ради чего он живет. Но понятно, что "бытовое пьянство", как и "традиционное", есть кратчайшая дорожка к алкоголизму, а как скоро человек к нему придет — зависит от особенностей организма и частоты употребления спиртного.
В общих чертах о том, что происходит с организмом при систематическом пьянстве, можно сказать следующее. У хронически пьющего человека развивается психофизическая зависимость от алкоголя, являющаяся настоящей болезнью. Это надо хотя бы несколько разъяснить, поскольку у многих такое утверждение вызывает искреннее недоумение. Например, моя троюродная сестра, у которой пила мать, слышала, что алкоголизм называет болезнью, но не могла понять: как это так — человек же сам тянет руки к бутылке и всех изощренно обманывает, чтобы напиться "в стельку". От чего тут лечить?! Но если бы она имела более точное представление о сути алкоголизма, то вела бы себя с матерью в чем-то иначе. А так многие годы оказались наполнены горем и отчаянием, все это стоило потерянного здоровья. Это, к сожалению, не единственный случай неправильного поведения близких и их многочисленных ошибок из-за непонимания самой сути проблемы.
Дело в том, что болезнью алкоголизм является потому, что при постоянном употреблении алкоголь начинает активно участвовать в обменных процессах организма, разрушая сердечно-сосудистую, эндокринную, центральную нервную системы, печень и другие жизненно важные органы. Если поначалу доза выпитого спиртного вызывает расслабление, поднимает настроение, то в последующем, при регулярном "употреблении" происходят серьезные изменения во всем организме. На первом этапе печень способна снять алкогольное отравление. Но в дальнейшем, после глубоких нарушений и перестройки ее обменных процессов, когда обычных возможностей для обезвреживания ядов не хватает, печень начинает вырабатывать большое количество алкоголь-расщепляющих ферментов и возникают новые ферментные пути для расщепления алкоголя. В ц.н.с. образуются "алкогольные" рецепторы, которые требуют большего употребления алкоголя, что выражается сильнейшей тягой к выпивке и утратой количественного контроля. Это влечение и приводит к употреблению новой порции спиртного.
В организме здорового человека вырабатывается некоторое количество "своего" алкоголя, нужного для его жизнедеятельности. То же явление имеет место и в мире. В одном из журналов "Знание — сила" много лет назад была статья о зайцах. В марте они начинают есть осиновую кору, которая в слепой кишке у них сбраживается, и в кровь поступает спирт, являющийся катализатором химических процессов в организме. Так что заяц "косой" — потому что пьяный, в буквальном смысле. Это очень интересный пример выработки эндогенного, внутреннего, алкоголя.
При регулярном же потреблении спиртного уровень образования "естественного" алкоголя снижается, и при отсутствии новых "вливаний" человек испытывает трудности психофизического характера (алкогольный абстинентный синдром). Для алкоголизации средней тяжести характерны запои — при этом в состоянии похмелья алкоголь обеспечивает психический комфорт. Существуют понятия истинного запоя и псевдозапоя. Отличительными чертами истинного запоя является то, что ни его начало, ни его прекращение не зависят от внешних условий, в том числе социальных. Псевдозапой на начальных стадиях заболевания по характеру употребления спиртного может напоминать состояние запоя. В отличие от истинного, как его начало, так и продолжительность и окончание зависят от определенных социальных условий. Например, начало может быть связано с какими-то праздничными событиями, а окончание с отсутствием денег для приобретения спиртного³.
При длительном запое у пьяницы происходит уменьшение (истощение) образования алкоголь-расщепляющих ферментов, и человек уже не в состоянии много пить, переходя на прием небольшого количества алкоголя. Часто говорят: "организм больше не принимает". Развивается общее отравление организма, всех органов. Как осложнение, может наступить "белая горячка" (алкогольный психоз), при которой необходима скорейшая госпитализация больного. При постоянном пьянстве также тяжело страдает печень. Поскольку ей приходится работать "на износ", то значительная часть ее клеток погибает, на их месте образуются рубцы, что ведет к перерождению этого органа и формированию цирроза. Еще возможным опасным осложнением является судорожный припадок, потом инсульт (кровоизлияние в мозг), алкогольная эпилепсия, слабоумие. Это проявляется в особой грубости, неспособности сдерживать никакие эмоции в привычной обстановке. Вырастает стремление" унижать и оскорблять близких, вплоть до прямой агрессии или изощренного мучительства⁴.
Систематическое употребление алкоголя требует огромных материальных затрат, и если бы не было активной поддержки так называемых "друзей" — собутыльников, то жизнь алкоголика оборвалась бы значительно раньше. — Сегодня пьем за мой счет, а завтра за твой. "Братство" собутыльников — жизненно необходимое для них сообщество, которое строится не на душевной привязанности (какие бы беседы ни возникали за рюмкой), а на меркантильных потребностях (интересах). Убедительным примером является то, что как только возможность выпить исчезает — исчезают и "друзья". В минуты, когда возникает опасность потерять источник алкоголя, "друзья" коллективно решают, как избежать этой угрозы', дают советы, как обмануть семью, создать иллюзию благополучия. Сколько хитрости они проявляют, чтобы достать деньги на бутылку, сколько показывают изобретательности и упорства для обмана близких чтобы напиться! Они сносят насмешки, упреки, презрение людей, ни во что вменяют человеческое мнение^ не стараются выглядеть лучше в глазах других, лишь бы опохмелиться или иметь возможность продолжить пребывание в запое. (Вот бы быть им такими же стойкими, когда, решившись бросить пить, вынуждены бывают терпеть от привычного окружения недоверчивые ухмылки, усмешки, соблазны на выпивку, язвительные "соболезнования" от бывших собутыльников!)
Таким образом, регулярное принятие алкоголя неизбежно приводит к алкоголизму — психофизической от него зависимости. Чтобы возникла алкогольная зависимость, для мужчин в среднем надо 8-10 лет регулярного употребления спиртного, для женщин — 1 год. Если алкоголизмом страдали родители, то дети сопьются очень быстро, пойдя по их стопам.
При небольшом "стаже" влечение к алкоголю, как правило, не осознается, а ищутся разные поводы и предлоги для выпивки. При дальнейшем развитии этой болезни уже испытывается насильственное влечение, когда алкоголь становится как бы необходимым компонентом в жизнедеятельности организма, "энергетической подпиткой", причем первоначальный эйфориче-ский эффект от его употребления давно пропал. Таким образом становится понятным, почему пьяницы, мучаясь от своего недуга, в большинстве случаев не бросают пить: они буквально "пропиталась" алкоголем, так что он стал "родным" и необходимым веществом в их больном организме. Когда он есть, человек ощущает комфортное психофизическое состояние: веселость, все легко и просто, все могу.. - Но при попытке отказа от алкоголя происходит резкое нарушение обменных процессов, и для продолжения жизни организм требует дать ему необходимое вещество. На первых этапах такой зависимости он, перенапрягаясь, сам пытается "заместить" эту нехватку усилением работы жизненно важных органов и систем, так что возможно даже их "перегорание", приводящее к смерти.
Поэтому, тот, кто решил бросить пить, должен быть готовым перетерпеть алкогольный абстинентный синдром (синдром отмены) — всякие болезненные физические состояния и эмоциональную нестабильность. Не стоит удивляться приступам раздражения, возбудимости; бывает депрессия, апатия, могут возникнуть навязчивые помыслы о самоубийстве... При таком состоянии человека постоянно мучает тяга к алкоголю, он испытывает острую потребность выпить. И если нет сил справиться с собой, то лучше обратиться к помощи традиционной медицины для снятия алкогольной интоксикации.
Когда удастся преодолеть эту "ломку", у кого она была, надо настроить себя однозначно: больше никогда и нисколько не пить, потому что алкогольная зависимость формируется на всю жизнь. Надо знать и быть готовым, что через 1-2 недели или через месяц происходит возврат тяжелых эмоциональных переживаний с мучительной тягой к спиртному, когда человек ни о чем другом думать не может. Пусть человек не пьет уже хоть 10 лет, но с употреблением даже небольшого количества алкоголя зависимость появляется вновь, и происходит, как правило, срыв. Так что алкоголизм — болезнь пожизненная. Родные должны психологически поддерживать в человеке решимость порвать с пьянством, помогать переносить насмешки, недоверие окружающих, сочувственную "жалость" бывших "дружков", чтобы он не смущался проявлять твердость при отказе от спиртного, когда приходится участвовать в застольях.
Семья искренне желает помочь алкоголику, но допускает грубейшую ошибку, продолжая относиться к нему как к здоровому человеку, не желая признать, что алкоголизм — это болезнь! Но болезнь своеобразная, -поражающая психику человека. При алкогольной деградации личности в поведении больного постоянно проявляется склонность к эйфории, беспечность, недооценка жизненных трудностей, "плоский юмор". У таких людей эмоции становятся просты и грубы, снижается критика, неприятные события глубоко не переживаются, не возникает истинного чувства вины, у них неустойчивое настроение, они легко обижаются, нередки бурные выражения раздражения и гнев, однако эти чувства поверхностны и т.д⁵. — То есть поведение больного не нормально, но не нормальна и ответная реакция членов семьи. Пример: человек заболел воспалением легких (высокая температура, слабость, кашель и т.д.) — как относятся к нему любящие его родные? Они его лечат, оберегая его покой, внимательно ухаживают за ним, усиленно питают и т.д. При этом заболевании страдают максимально легкие, а при алкоголизме поражается психика.
Можно провести некоторое, хотя и условное, сходство между тем и другим заболеванием. Пневмонией человек заболевает от переохлаждения или инфекции (или при сочетании этих факторов), но если бы он поостерегся, то сумел бы и не переохладиться, и избежать опасного контакта с больным или принял бы меры к укреплению иммунной системы. Однако его не ругают, а жалеют. Также и при алкоголизме, хотя человек и виноват, что не поостерегся от провоцирующих факторов и что его "иммунитет души" тоже оказался нестойким, но он также подвергся болезни.
При воспалении легких правильную квалифицированную помощь окажет врач-терапевт, а при алкоголизме — врач-нарколог. Нельзя членам семьи пытаться лечить алкоголика самостоятельно, нужно лишь создать условия для скорейшего и успешного лечения. Они могут помочь родному человеку увидеть себя со стороны; любя и щадя его, дать критическую оценку происходящему; убедить больного в желании выздороветь, победить болезнь. Но вылечить так больных возможно лишь на ранних стадиях развития болезни. А реальность жизни такова: если при пневмонии у больного его семья оповещает окружающих о постигшей их беде, то при алкоголизации всячески стремится скрыть случившееся, тем самым загоняя болезнь внутрь, способствуя скорому образованию необратимости процесса.
К великому сожалению, за помощью к врачу-наркологу обращаются слишком поздно, когда уже разрушена личность человека. Роль врача-нарколога — квалифицированно распознать болезнь, отличить болезнь от бытового пьянства, сохранить личность больного (насколько это возможно). Лечение должно быть строго индивидуальным. На ранних стадиях болезни большее внимание уделяется психоэмоциональной коррекции поведения больного + физиотерапия + лекарственные средства + трудотерапия. В лечении нуждаются все больные алкоголизмом, даже с начальными проявлениями. На первой стадии оно может проводится в амбулаторных или полустационарных условиях, если только больной не нуждается в изоляции от неблагоприятного окружения. Но в любом случае требуется непрерывность и длительность в антиалкогольной терапии.
При наличии таких симптомов, как тяга к алкоголю, деградация личности, цель нарколога "сделать" больного таким, каким он был до алкоголизации недостижима. При деградации личности прежде всего исчезают добродетельные черты характера, как то: милосердие, сострадание, честность, доброта, трудолюбие, забота о ближнем и т.д. Преобладают — агрессия, злоба, раздражительность, ложь, равнодушие, лень и т.д., когда само существование больного подчинено одной цели: где и как "найти" то, что снимет тягу? Некоторые решаются снять тягу кодированием. Но это совсем не безобидное них эффектов") большую опасность для духовного состояния человека. Его психологические и физиологические отдаленные последствия также недостаточно изучены. При кодировании больной добровольно отдает свою свободу выбора тому, кто навязывает ему запрет на употребление алкоголя под страхом смерти. При этом вернуть больному его добродетели невозможно — на прошлом поставлена точка. Жизнь сохранена, но с темн Чертами характера, которые преобладают в данный момент — ненависть к окружающим, зависть, ревность, начинают доминировать сребролюбие, жажда накопительства, в сочетании с жадностью, и т.д. Прожив какое-то время с таким "трезвенником", родные восклицают: "Да лучше бы он пил! Раньше, хоть иногда, в нем просыпались человеческие качества, а сейчас он зверье зверьем..." И над этим "зверем" довлеет постоянное чувство страха. Излечиться от болезни, не утратив лучших человеческих качеств, возможно только на ранних стадиях заболевания, при помощи Божией и прилагая усилия собственной воли, сохраняя свободу выбора, опираясь на любовь своей семьи.
Когда человеку удается начать жизнь по-новому, этот срок воздержания от алкоголя называется ремиссией, в которой отмечаются три стадии: период неустойчивости, период становления и период стаблизации. Каждый период имеет свои особенности в обмене веществ и эмоциональном состоянии человека. Поэтому если на первых порах лечение от алкоголизма сочетает применение психофармакологических препаратов с коррекцией поведения больного, то впоследствии его жизнь должна быть наполнена чем-то осмысленным и значимым, каким-то полезным делом или служением.
У того, кто лечился в стационаре, из-за краткости такого лечения вновь возникает опасность запить, и поэтому по желанию больного вводится препарат, вызывающий реакцию несовместимости с алкоголем, так что человек, опять-таки, страхом смерти удерживается от выпивки. Правда, это принципиально иной страх, чем при кодировании, потому что не происходит вторжения в психику человека, его зомбирования. Введение таких препаратов продленного действия дает ему время перестроиться на новый лад, чтобы он мог уже самостоятельно воздерживаться от пьянства.
Однако было бы ошибкой надеяться, что постоянное "подшивание" само по себе принесет избавление от пьянства. Время действия препарата — лишь передышка, чтобы прийти в себя от пьяного угара и взглянуть на мир трезвыми глазами. Но если, избегая собственных усилий, человек будет только "подшиваться", то это не решит проблемы. Надо помнить: не поможет ничто внешнее, если нет внутренних условий — желания насовсем бросить пить и зажить по-новому. Например, мне известен мужчина, который "подшивает" препарат, имеющий срок действия полтора года. Этот человек держится месяцев восемь и снова запивает "по-черному", потому что внутри он не отказался от этой страсти, а носит ее в себе и не хочет с нею расставаться, а потому раз за разом и "срывается".
Это также объясняет и повышенную злобность, раздражительность "закодированных": страсть пьянства продолжает жить в человеке, он не изгнал ее из себя, а лишь загнал, посредством чужой, извне навязанной воли. Но навязанная добродетель — не добродетель, а лишь ее подобие, которое становится уродливым, ведь живущая в человеке неутоленная страсть все равно ищет выхода. Кодирование, можно сказать, сродни лжецелительству. По аналогии вспомните хотя бы нашумевшие в свое время сеансы Кашпировского и Чумака. У одних "телепациентов" вроде бы проходила болезнь, но зато возникал другой недуг или же через какое-то время возвращался прежний, нередко усиливаясь. Иные не только не получали никакого исцеления, но подвергались даже судорожным приступам, особенно страдали дети, известны также и летальные исходы.
Помню, как-то по телевизору Кашпировский давал сеанс лечения зубов. И вот одна наша знакомая, Варвара Николаевна, решила их "полечить" — хотя они особо и не болели, но почему бы не воспользоваться возможностью сделать зубы еще здоровее? Она подобным людям никогда не верила, считая их "шарлатанами и вредителями", но на волне всеобщего интереса, да еще при показе по телевидению, не удержалась от любопытства: а вдруг в этом что-то есть?— И села перед экраном. Внезапно в какой-то момент ею неожиданно овладело непреодолимое желание улыбаться, так что она не могла удержаться, и сидела, во всю раскрыв рот. К вечеру того же дня (!) у нее заболела вся верхняя челюсть. Это продолжалось неделю, потом стали выскакивать пломбы, разрушаться зубы. И очень быстро от них почти ничего не осталось. Варвара Николаевна вовсю костерила этого Кашпировского, но больше — свою дурость; ей хватило одного раза, чтобы уже не попадаться на подобные приманки. Она убедительнейшим образом удостоверилась, "что в этом есть". Теперь наша знакомая и слышать не хочет про экстрасенсов, целителей, психоэнергетиков, разноцветных магов, как бы по суперсовременному они ни назывались — суть-то их одна и настоящего добра от них не жди. Свою историю она рассказала многим знакомым, чтобы предостеречь их от этой "публики".
Кодирование относится к той же области: происходит соприкосновение с миром падших духов, которые призываются — пусть даже неосознанно — на помощь; человек добровольно открывает себя их воздействию со всеми последствиями ближайшей и будущей перспективы. А какова перспектива от вступления в контакт с бесами, думается, разъяснений не требует. Впрочем, в православной литературе об этом есть подробные статьи. Кодирование однозначно расценивается как грех, т.е. признается его пагубное воздействие на душу, способное привести к ее гибели. Кто же не понимает его духовных последствий, пусть имеет в виду хотя бы объяснение вреда кодирования в медико-психологическом плане.

Связана пленицами грехопадений, мольбами Твоими разреши, Богоневесто... Врача рождшая, уврачуй души моея многолетныя страсти.
7-я утренняя молитва

Признание алкоголизма болезнью не служит оправданием для пьяниц закоснения в своем пьянстве, что они-де "идти против рожна" не могут — мол, алкоголь настолько вошел в их плоть и кровь, что теперь уж ничего не поделаешь. Но это неправда; не более как отговорка. Опыт множества людей свидетельствует, что бросить пить можно практически на любом этапе, только нужно этого по-настоящему захотеть и делать с умом, а при необходимости прибегать к врачебным средствам. Призвав же на помощь Бога, будет легче "победить естества чин", извращенный алкоголем, а не ссылаться на слабоволие. Воля-то есть, но только она извращена, направлена на удовлетворение порока.
Безусловно, это настоящее рабство греху, но оно в значительной мере добровольное. Святитель Василий Великий говорил, что пьянство — добровольно накликанный бес. О том, как же от него избавиться, Кронштадтский пастырь писал так: "С пресыщением и пьянством враг бесплотный входит в сердце человека — это каждый внимательный может ощущать. Вот причина, почему с возрастающим пьянством усиливается так страшно наклонность к пьянству (оттого что возрастает сила врага над человеком), отчего заметна у пьяниц такая сила, влекущая их невольно к удовлетворению спасти или внутреннего стремления к вину, — у этих несчастных враг в сердце. Чем же изгнать беса пьянства? Молитвой и постом. Входит враг оттого, что люди предаются плотскому образу жизни, чревоугодливости и ню молятся; естественно, что и выйти он из них может от противоположных причин: поста и молитвы"⁷
Приходится слышать еще одну отговорку людей, пытающихся свалить с себя ответственность за подверженность пьянству и не старающихся его оставить: мол, им это "сделали" и они-де теперь бессильны, пока их не "расколдует" та же бабка. — Думаю, что тут особые комментарии не требуются: надо твердо знать и верить, что Господь сильнее любого беса. Если обратиться к Нему, прибегая в покаянии к церковным Таинствам и живя no-Божьему — то "разворожения" не потребуется.
Чтобы бросить пить, от самого человека, кроме обращения к Богу с молитвой об этом, нужно, в общем-то, немного: искреннее и твердое желание жить трезво, потому что без него отстать от пьянства не получится: двум господам служить невозможно (Мф. 6, 24). Близкие могут создать условия, оказывать поддержку, но внутреннюю борьбу, при содействии Господней благодати, человек должен вынести сам. Надо рассудить: в конце концов ведь мой же организм отравлен, моя душа пристрастилась к "пьянственной радости": то есть я болен, мне надо лечиться и для этого выполнять определенные предписания, так как же кто-то другой может вылечиться за меня? Не абсурд ли, если у меня ангина, а горло будет полоскать здоровый человек, чтобы выздоровел я? Однако самому для себя ведь тоже что-то нужно сделать? Или другой понятный пример: когда неудержимо влечет "принять на грудь", то будет ли достаточным смотреть, как это делают другие? Что можно сказать на "усердие" дружков: "Гляди, как мы стараемся, чтобы ты опьянел, — разве ты уже не хмельной?"
Также необходимо положить для себя запрет на любое количество спиртного до конца жизни (не делая исключения в праздники или на свадьбах и т.п.), иначе легко пойдет насмарку даже многолетний труд воздержания, так что лучше не искушать себя. И крайне важно наполнение своей жизни иным смыслом, переориентацией на новые ценности. Последнее необходимо, потому что "свято место пусто не бывает": "Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придед, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого" (Мф. 12, 43-45).
Некоторые люди бросают пить самостоятельно, мобилизовав всю силу воли. Например, в нашем доме живет женщина, которая, пробыв двое суток в критическом положении в результате запоя, не захотела умирать такой смертью. После того, как ей помогли с трудом выкарабкаться, оказав усиленную лекарственную поддержку, она приняла для себя "сухой закон", хотя к тому времени ее алкогольный "стаж" был около 30-ти лет. Но, как она говорит, ей до сих пор снится, что она покупает водку и напивается.
Другая женщина запила после неудачного замужества и гибели ребенка, имея, к тому же, неблагоприятную наследственность. Она пила лет 12 — а это много для человека, предрасположенного к алкоголизму, тем более женщины, но потом, выдержав "ломку", без лекарств, тоже "завязала" и пошла учиться. Прошло уже несколько лет. Помоги им, Господи!
Впрочем, если быть точным, трудно сказать, что эти женщины смогли пересилить свою страсть исключительно силой своей воли, потому что за них молились Богу — именно об избавлении от пьянства; молитва, пусть не очень постоянная и глубокая, все же была. В связи с этим мне вспоминается рассказ о посмертном явлении митрополита Филарета своему потомку с просьбой восстановить могилу его матери. При этом святитель говорил, что жизнь этого человека была благочестива и благополучна не от одной силы его собственной добродетели. Свт. Филарет с самого рождения заботился о нем, оберегая от пороков, в том числе и от пьянства.
Так что даже в случаях кажущегося самостоятельного действования и проявления твердости воли — нельзя сказать, что человеку не сопутствует помощь из горнего мира: по молитве тайной или явной, живых или умерших, пребывающих с Богом. Все же, как бы ни сильна была у человека воля, с бесом одному ему не справиться. Но опять: без устремленности человека к исправлению -благодати нечему содействовать и некуда прививаться, она ведь не влечет насильно к праведности, но помогает благому произволению. Так вот и этим женщинам, однажды решительно порвавшим с пьянством, приходится блюсти себя, прикладывая определенные усилия, чтобы не свернуть на привычную колею. Архимандрит Борис (Холчев) [умер в 1971] говорил: "Надо трудиться, чтобы привлечь к себе благодать Божию. Если не будет борьбы, труда, то и благодати не к чему будет прикоснуться".
Говоря о существовании множества традиционных поводов для употребления алкоголя, хотелось бы напомнить несколько правил, своего рода "технику безопасности", следуя которым можно избежать болезни алкоголизма.
Наверное, почти все знают выражение: "Вино на радость нам дано", или, говоря по-библейски, "вино веселит сердце человека" (Пс. 103, 15). Этими словами оправдывают его злоупотребление, особенно когда случается беда. Но надо понимать, что если постигло горе, то оно не может перерасти в радость только потому, что напьешься до беспамятства. Этим достигается недолгое забвение, которое лишь заглушает душевную боль, но не исцеляет ее. Также, напившись, не решишь никаких проблем, напротив, пьянство часто приносит даже их усугубление. Поэтому искать причины трудностей и пути разрешения надо на трезвую голову, а алкоголь употреблять врадости, и тогда он будет соответствовать своему предназначению.
При разных стрессах следует резко поменять образ действия, т.е. эмоциональное перенапряжение нужно уравновесить физической усталостью, и наоборот. Не зря существует поговорка: "На сердитых воду возят" — подмечено, что раздражение и негативные чувства снимаются работой до физического утомления. Хорошо, когда есть какое-нибудь увлечение (хобби), любимое дело: стоит погрузиться в него — и наступает душевное равновесие.
Вообще же, по нашей общей немощи, "сухой закон" был бы наилучшим выходом как для всей страны, так и для каждой семьи и любого человека, что подтверждает и история. Трезвость как норма жизни вполне достижима и способна дать благие результаты, если самым главным для государства станет забота о духовном и физическом здоровье народа, при категорическом запрете пропаганды растления и алкоголя во всевозможных СМИ.

Возверзи на Господа печаль твою.
Пс. 54, 23

Ситуация, когда пьют родственники, особенно если это дети и муж, не имеет однозначного разрешения. От души сочувствуя тем, кому приходится терпеть пьяницу, все же нельзя их всех относить лишь к многострадальным жертвам. К сожалению, доля вины родных в том, что у них кто-то страдает от пьянства, тоже бывает немалой, хотя по всей видимости они, напротив, пытаются удержать от него своих близких. А с другой стороны в действительности незаметно создают условия, провоцирующие у них запои. Вариантов здесь множество: неправильные жизненные установки, недостаток терпения, мудрости, подлинной любви, наконец, собственные искалеченные грехом души, порождающие неверные отношения с людьми, неумение обращаться даже с близкими.
Конечно, самих пьяниц не извиняют чужие немощи, но вот только близкие — да и кто еще, кому нужны эти изгои общества! — правильным поведением могут очень сильно помочь им излечиться от алкоголизма, да и себе облегчить тяжелое существование с пьющим человеком. Чисто по-человечески невозможно осуждать людей, не выдерживающих жизни с алкоголиками, тем более что ситуации бывают разными, иногда очень острыми. Но порой случается, что от чего бежишь, то все равно настигает. Рядом с нами живет женщина, которая рано вышла замуж, чтобы уйти из дома из-за сильно пьющего отца. Через некоторое время после свадьбы запил муж и оттого она с ним развелась — начиналась кошмарная жизнь, аналогичная той, от которой она стремилась избавиться, уйдя из родительского дома.
Но вот запившего сына уже бросить невозможно. А ведь ему было год или два, когда она ушла от мужа-пьяницы, так что ребенок отца потом даже не видел, и его дурной пример не оказывал влияния на подрастающего мальчишку. Но все равно теперь этой женщине приходится терпеть именно то, чего она пыталась всю жизнь избежать.
Нести такой крест можно по-разному: один путь — махнуть от безнадежности рукой, ожесточившись душой, а другой — отмаливать своего пьяницу, веря паче чаяния в возможность его спасения. Для этого пути необходимо воцерковиться по-настоящему самому. Потому что бесу пьянства возможно противостоять лишь с помощью Божией. Воцерковление, вхождение в уклад православной, святоотеческой традиции позволяет также познать собственные душевные недуги, увидеть свою неправду в обращении с людьми, которым мы, сами того не осознавая, возможно, просто отравляем жизнь придирками, сварливостью, стремлением перекроить их на свой лад, заставить поступать и жить по-нашему. Осознав же собственную неправоту, надо стараться исправиться с Божией помощью. И тогда молитвы о наших пьющих ближних будут скорее услышаны, а им будет легче перейти к трезвой жизни.
Митрополит Антоний Сурожский рассказывал ободной старушке, которая была до того "добродетельна", что те, кому приходилось с нею общаться, изнывали от ее лжеправедности. Старушка как-то сказала владыке: "Почему вы мне не назовете все мои грехи, чтобы мне спастись, я не хочу погибнуть!" Он ей ответил: "Грехи ваши Бог вам простит, а вот добродетели — не знаю". "Потому что ее "добродетели" так дорого стоили окружающим, что все думали: хоть бы согрешила ты, но только немножко почеловечнее была!.."⁸ Таким образом, бывает, что люди портят нервы близким своей "правильностью" больше, чем явными слабостями.
Также родным очень важно отучиться от истерической реакции на пьяного. Бывает, он только вошел в дом, а ему уже устраивают скандал. Но ведь его этим "не испугаешь", от пьянства не отвадишь, а только себе повредишь криком и бранью. Это создает такой настрой в душе, который не позволяет вырваться из порочного круга в корне неверных взаимоотношений; самим членам семьи, прежде всего, не дает перестроиться на новый лад, проявить гибкость, а также поддерживает "условный рефлекс" психологической самозащиты у пьющего. Это не значит, что с алкоголиком нужно сюсюкаться и во всем ему потакать. В зависимости от ситуации и склада характера человека временами возможно и жесткое поведение, но, главное, "гневаясь, не согрешайте" (Еф. 4,26): не должно быть озлобления, ненависти, презрения, истерики.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский в своем дневнике "Моя жизнь во Христе" пишет: "Если хочешь исправить кого от недостатков, не думай исправить его одними своими средствами: сами мы больше портим дело своими собственными страстями, например гордостью и происходящей оттуда раздражительностью; но возверзи печаль на Господа (Пс. 54, 23) и помолись Ему, испытующему наши сердца и утробы (ср. Пс. 7, 10), от всего сердца, чтобы Он Сам просветил ум и сердце человека; если Он увидит, что молитва твоя дышит любовью и исходит от всего сердца, то непременно исполнит желание твоего сердца, и ты вскоре же скажешь, увидевши перемену в том, за кого молишься: сия измена десницы Вышняго (Пс. 76, 11)"⁹.
Без терпеливой, теплой молитвы об отгнании беса пьянства своими силами кого-либо исправить практически невозможно, ведь нужен не кратковременный эффект, а устойчивое изменение образа жизни, которое не бывает душеспасительным без помощи Божией. Хотя и встречаются случаи быстрого исцеления, все же надо знать, что нередко, устраивая спасение алкоголика, Господь сначала обостряет отвращение человека к себе пьяному и у него возникает помысл, что надо бы превратить пить горькую. Затем Он укрепляет это желание, возбуждает решимость и дает место подвигу самого, человека, его посильной борьбе со своей страстью. Постепенно приобретенное качество бывает прочнее внезапного дара — ведь мало кто умеет его хранить. А так, незаметно, человек отстает от порока и укрепляется в трезвой жизни, научаясь ей заново. Так что нужно, как правило, приготовиться к длительному процессу. Промыслом Божиим способы и сроки спасения устраиваются в зависимости от того, что полезно каждому человеку, а также от степени его восприимчивости к действию благодати, от готовности к исправлению. Надо набраться терпения, чтобы быть "верным до смерти", готовясь буквально "положить душу" за того, о ком молишься. Но бывает, что, например, родители сходят в могилу, не дождавшись при жизни исправления своих детей. Однако и их молитва не остается тщетной, Бог спасает этих несчастных рабов греха, только родители всей душой должны Ему довериться и предать судьбу детей в Его руки, поручая их также покрову Божией Матери и Ангела Хранителя.
И чтобы не изнемочь в терпении, очень важно не отрекаться от человека, даже если он уже превратился в горького пьянчужку, и, следовательно, не соглашаться на его погибель — это поможет не терять надежды и упования. Здесь имеется в виду внутренний душевный настрой или глубинная, сердечная решимость отстоять eгo, — именно это придает силы и крепость в отмаливании другой души. Ропот же утяжеляет жизненный крест, отнимает последние силы, создавая иллюзию, что их нет, — но выше наших возможностей нам трудности не даются. При глубоком собственном покаянии и терпеливой, болезнующей молитве Господь нередко дарует человеку увидеть плоды его веры — иным скоро, другим позже.
Еще в отношениях с пьющим человеком нужно проявлять здравомыслие, потому что некоторая категория пьяных получает удовольствие, потрепаы нервы близким, видя, как те неотступно о них заботятся, "носятся" с ними и ко всем их выходкам относятся совершенно серьезно, все воспринимая буквально. Один мужчина, например, спьяну придумал очень веселую — с его точки зрения — шутку: он имитировал общение с умершей бабушкой, которая якобы стала за ним приходить. Однажды жена услышала, как он в своей комнате что-то говорит. Зашла, поинтересовалась, в чем дело, он ответил, что, мол, ничего, не волнуйся, все нормально. Потом это повторилось, и муж "сознался" обеспокоенной жене, что-де "бабушка приходила, ну вот, ты ее спугнула и она ушла". Так же было и в другой раз: "Да в кресле она сидит, не мешай мне с нею разговаривать", — и произносил односложные слова, будто поддерживая недолгую беседу.
Супруга не знала, что делать — то ли "скорую" вызывать, то ли за ним действительно "приходят" (а это якобы бывает "к смерти"). Причем его поведение не тянуло ни на психическое заболевание, ни на "белую горячку": он был совершенно спокойный, вполне адекватный, во всем выглядел совершенно нормальным, как обычно, только "выпивши". Но то, что это муженек так "шутит", бедной женщине и в голову не пришло, поскольку ничего подобного за ним раньше не водилось, это вообще не его "стиль". Но, наверное, все бывает когда-то в первый раз. Переживаний ей хватило через край; он потом только признался, что "баловался смеха ради" — "чего спьяну в голову не взбредет".
Особенное внимание хочется обратить на то, что прибегать к помощи Божией запившему человеку, пустившемуся "в разнос" неизвестно где и с кем, нужно и тогда, когда у нас уже нет сил удержать его от этого. И вот в крайнем отчаянии оттого, что не можешь ничего сделать, чтобы его остановить, надо научиться от души и с полной верой говорить себе, пусть даже с понуждением: "Есть Бог, и Он сохранит, сбережет его. — Господи! не отвернись от него и не оставь его!" Это нужно еще и для того, чтобы удерживать себя в разумных границах, когда следишь за человеком в период очередного запоя. Можно самому тронуться умом или заработать серьезную нервную болезнь, возлагая только на себя одного всю ответственность по спасению его от гибели в состоянии безудержного запоя: "Я должен "пасти" и оберегать его во что бы то ни стало, хоть пускай у меня все разрушится в жизни" (такое отношение тоже приходится встречать) — как будто нет Бога, готового помочь, если к Нему обратиться.
Алкоголики лживы и изворотливы, они становятся великими артистами и виртуозами, когда одержимы одним стремлением — напиться до беспамятства. Их можно удержать на 1-2 дня, даже на неделю, но если они "не допили", их тяга к алкоголю не утолилась, — то все равно, усыпив бдительность родных "примерным поведением" или, напротив, устраивая скандалы, они улучат момент, чтобы "догрузиться". Запои у них, которые вконец изматывают трезвых родных, пытающихся удержать их от этого, нередко бывают многодневными, а то и многомесячными с небольшими перерывами. Поэтому важно вовремя почувствовать собственное перенапряжение при длительном наблюдении за пьющим, соблюдая меру по его "отслеживанию", чтобы самому не надорваться, ведь иначе не удастся быть ему полезным, когда это будет по-настоящему нужно.
В действительности же проявляется обыкновенная гордыня, если человек думает: "Только я своими усилиями и стараниями удерживаю своего пьяницу и тем самым спасаю, и только от моего денно-нощного бдения зависит как выведение его из запоя, так даже самая жизнь". На самом деле лишь Бог хранит душу и жизнь человека, а если рассчитывать только на свои усилия, то Он действительно может чего-либо попустить, чтобы научились надеяться на Него Одного. Да, нужны помощь, терпение и самоотверженность ближних, но если "не Господь сохранит град, всуе бде стрегий" (Пс. 126,1), и всё, что сверх меры — от лукавого. Это справедливо и к проявлению безрассудной привязанности такому же самопожертвованию, суть которых, по меньшей мере, в серьезных ошибках в отношении к близкому, кто бы он ни был. Любой человек — прежде всего Божий; дорогой мне человек — не мой, не моя собственность, вся его жизнь и душа принадлежат всецело Творцу, Который "глубиною мудрости человеколюбно" все устраивает, хотя действия Его Промысла часто нам непонятны.

Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя согрешения и не осужда- ти брата моего.
Молитва св. Ефрема Сирина

У многих людей при одном виде более или менее пьяного человека нередко проявляются отвращение и брезгливость. Но, однако, надо иметь в виду, что подобный настрой может привести к трагедии — физической и душевной гибели подверженных страсти винопития, хотя при другом подходе — более милосердном к ним отношении — возможен другой исход. Ни одного пьющего человека нельзя считать "конченым", от которого напрасно ждать исправления и за которого бесполезно молиться. Пока есть молящиеся — всегда остается надежда на его спасение.
В действительности никто не может считать себя в безопасности от этой беды — беды пьянства. Вспомним хотя бы случай из жизни преп. Серафима Саровского, предсказавшему одному подполковнику, что он несколько лет будет горьким пьяницей, хотя в то время он имел много замечательных талантов, которые использовал всегда во славу Божию. Преп. Серафим в ответ на его смущение сказал: "...Господь попускает иногда усердным к Нему людям впадать в такие ужасные пороки: и это для того, чтобы они не впали еще в больший грех — высокоумие. Искушение твое пройдет, по милости Божией. И ты смиренно будешь проводить остальные дни своей жизни: только не забывай своего греха)"¹⁰. Этот случай наглядно показывает, насколько велика человеческая немощь. Было бы крайне дерзко говорить: "Никогда этого со мною не будет!" Не будет, если только оградит и не попустит Всевышний.
Все это говорится для того, чтобы лишний раз напомнить о необходимости беречься от презрения хотя бы "единого от малых сих". Потому что даже горькому пропойце нужен пусть один человек, который бы верил, что он не совсем пропащий, и радовался бы его исправлению, желая видеть его нормальным, а не добивал бы своим равнодушием или злобой. Нельзя забывать, что роль близких, роль семьи" помощи избавления от пьянства довольна велика. Ведь и у алкоголиков бывают "просветы", в которые они осознают, насколько могут, до чего же дошли и какую боль доставляют родным людям. Поэтому надо, чтобы им было на кого опереться, кто мог бы поддержать в них спасительную мысль порвать с пьянством. И сколько таких брошенных пьяниц, наложивших на себя руки — именно потому, что они оказались никому не нужными, которым некому было протянуть руку помощи. А ведь известно, что попытки суицида у хронических алкоголиков, которым уже почти явно является бес или слышится "голос", бывают даже когда у них есть какая-то привязанность в этом мире. Враг внушает им, что они не смогут уже освободиться от этой страсти, чувство вины, острое омерзение к себе, раскаяние за страдания, приносимые близким, но раскаяние не благое, ведущее к изменению жизни в лучшую сторону, а пагубное, принуждающее наложить на себя руки. Но терпя и любя, этих людей возможно удержать и даже вытянуть изо рва конечной погибели. Вот как было у моей троюродной сестры Олеси. О семье моих родных я рассказываю с их согласия; может быть, их история окажется для кого-то полезна.
Я уже говорил, что у сестры страдала алкоголизмом мать. Отец Олеси, безуспешно попытавшись исправить жену уговорами, скандалами, побоями, перестал обращать на нее внимание: мол, "она сама выбрала свою участь; она предельная эгоистка и думает лишь о том, чтобы ей было хорошо; помрет — сама виновата, пусть живет, как хочет, нечего тратить на нее здоровье и жизнь". Впрочем, было бы несправедливо упрекать супруга в таком отношении: он старался отучить ее пить горькую, перебирая всякие доступные способы, на протяжении многих лет. Вскоре после начала семейной жизни он тоже стал периодически "употреблять" вместе с женой или с друзьями, но держался на уровне "бытового пьянства". Отец ездил по командировкам, дома бывал редко и мало, а с матерью оставалась Олеся, еще маленькая девочка, проводившая около нее дни и ночи во время запоев, давая ей лекарства и по мере сил оберегая.
Обмануть ребенка, чтобы напиться, несложно, — и так продолжалось не один год; чем дальше, тем хуже. Олеську она любила, но бросить пить не могла. Идти же на лечение в те годы — "общества развитого социализма" — было стыдно: все бы узнали, легло официальное клеймо алкоголички, да и лечения в собственном смысле тогда не было, а пребывание в ЛТП являлось позором и наказанием. Тем более что ее братьям "путевка" туда не помогла, они все равно спились.
Между тем "стаж" алкоголизма рос, здоровье ухудшалось, чувство вины при виде измученной Олеськи, сознание омерзительности собственного состояния овладевали матерью в запое все чаще, так что она стала поговаривать о намерении самоубийства. Так, однажды она пробовала отравиться газом, но помешала пришедшая домой дочь. Однако мысль покончить жизнь самоубийством ее не покидала.
Все же Бог хранил эту женщину. Олеся ночью ложилась вместе с нею — и чтобы доводить до санузла, и успеть вылить рассекреченную "заначку", и дать сердечное или желудочное лекарство. Обычно сестра чувствовала, как ночью мать вставала, и тотчас пробуждалась, а в этот раз не услышала. Но неожиданно она резко проснулась, как будто ее кто-то толкнул и тревожно спросил: "Где мать?!". Она вскинулась — той нет; бросилась в ванную — мать висит в петле. Сестра тут же перерезала веревку: мать оказалась жива; она прошептала: "Ты меня действительно любишь...". Больше попыток суицида не было. Этот случай также очень явственно показывает, что наша жизнь — всецело в руках Божиих. Олеська старалась изо всех сил уследить за матерью, но, как она потом говорила, если б Ангел Хранитель ее не пробудил, она бы не успела вытащить мать из петли, ее бдительность оказалась несовершенной, несмотря на все старания.
Спустя много лет эта женщина, придя в Церковь, все же, с Божией помощью, постепенно перестала пить, причем без всякого медикаментозного лечения, имея к тому времени "стаж" алкоголизма (а не бытового пьянства) около 28-ми лет.

Но, Господи, или хощу, или не хощу, спаси мя. Аще бо праведника спасеши, ничтоже велие; и аще чис- таго помилуеши, ничтоже дивно: достойни бо суть милости Твоея. Но на мне грешней удиви милость Твою.
Молитва св. Иоанна Дамаскина

Но что же делать с теми, кто не помышляет бросить пьянство или их намерения не идут дальше слов? О какой духовности, необходимости пересиливать себя можно говорить, например, старым спившимся мужикам? Но ведь таковы они для чужих — опустившиеся, обрюзгшие, в которых не видится никакого проблеска. А для кого-то эти пьяницы — родные люди, которых жалко, потому что близкие знают их иными, имеющими такие добрые черты, о которых посторонние и не догадываются. Но, главное, их жалко еще потому, что они одарены от Бога бессмертной душой, которой желаешь спасения. Однако как помочь их загрубевшим, окаменевшим сердцам? Сколько бы им ни читали лекций, рисуя страшные картины последствий пьянства, — все бесполезно. Какие могут быть призывы перейти к трезвому образу жизни, когда у человека и помысла нет ни о чем, кроме спиртного, когда винопитие стало нормой жизни, ее смыслом и целью?
За глубоко погрязших в пьянстве старых людей или за так называемых "из молодых, да ранних" алкоголиков можно, пожалуй, молиться только о спасении их души. Мало кто из них уже может измениться: ведь по-другому они просто не умеют жить — слишком глубокие, почти необратимые, произошли с ними душевно-физические изменения, так что они уже не могут и помыслить о возможности вырваться из-под власти греха и практически не способны этому научиться. Надо предать такого пьющего Промыслу Божию и, молясь о нем: "Господи, спаси имиже веси судьбами!", быть готовым принять любые способы его спасения. В жизнеописании схиархимандрита Захарии (Зосимы), последнего лаврского духовника, описан случай, когда ради спасения души не было иного способа, как согласия матери на смерть сына, ведшего разгульный образ жизни. После долгого терзания она смирилась, и в определенный старцем день и час сын после болезни скончался в мире и покаянии¹¹.
Но бывает и не такой печальный исход — нередко Бог исправляет человека иными способами, когда это возможно. Например, в одной знакомой мне семье запил муж, которому не было и тридцати. Мучимый раскаянием, не в силах совладать с собою, он, напившись в очередной раз, просил жену отвезти его к какой-нибудь святыне, чтобы помолиться там об избавлении от затягивающей страсти. Протрезвев, он не очень-то и стремился ехать, но, как говорится, подвернулся случай, и они вместе со знакомыми поехали на могилу Матроны Московской, тогда еще не канонизированной. Надо ли говорить, с какой болью молилась супруга, да и сам муж просил помощи от развивающегося алкоголизма. Услышаны они были очень быстро: муж заболел такой болезнью, при которой можно жить, но нельзя пить, если не хочешь умереть или, по крайней мере, стать пожизенным инвалидом. Для них, еще маловоцерковленных людей, это послужило к укреплению в вере, что помощь Божия и Его святых рядом, только искренно надо ее взыскать и быть готовыми принять.
Хотелось бы рассказать еще несколько случаев о том, как по молитвам близких Господь спасает души, казалось бы, безнадежных пропойц. С этими семьями я также был знаком довольно близко.
Одна женщина-инвалид после гибели единственного сына осталась с пьющим мужем, которого все звали по отчеству — Петрович. И если раньше сын защищал ее, то теперь она оказалась беззащитной перед его издевательствами, а иногда побоями. Пьяный, он не успокаивался, пока не доводил ее до истерики, и только после этого шел спать. Смерть сына обратила эту женщину к Богу, и ее вера, ежедневная молитва становились объектом его глумления, когда он напивался — это было особенно эффективным, чтобы вывести ее из себя, потому что она не могла выносить его пьяного кощунства. Впрочем, когда он был трезвым, то к Богу и Церкви относился "уважительно", считая себя тоже верующим, а как-то даже причастился вместе с женой. Но в пьяном виде он был отвратителен, а запои бывали частыми. Если из-за нехватки денег он не мог напиться, когда уже чувствовал тягу, то становился злобным и раздражительным.
Пить же Петрович начал с 14 лет, и так дожил до 60-ти. Первая жена бросила его из-за пьянства, также и вторая, третья не могла никуда уйти в силу разных обстоятельств. Конечно, нельзя сказать, что терпела она безропотно и молчаливо. Сама тяжело больная, без родных в городе, где она жила с мужем, да еще после такого страшного горя, как смерть ребенка, — она и срывалась, и ругалась от отчаяния, но и молилась: как по долгу, так все же и жалея его.
Честно говоря, мы, ее знакомые, поощряли молитвы о спасении мужа лишь чтобы удержать эту женщину от чувства безысходности — пусть человек хоть надеждой утешается; но сами не очень верили, что ее Петрович бросит пить или вдруг обратится по-настоящему к Богу: уж слишком много лет он пьянствует и не намерен прекращать, потому что просто не знает, как же можно тогда жить, и зачем. Но N. молилась о спасении мужа, веря в Божию помощь. И вот однажды, когда он, трезвый, ехал со своим знакомым по делам, ему стало очень плохо, так что его едва смогли довезти до дома. Вызвали "скорую", увезли в больницу. Там поставили диагноз — инсульт. В стационаре, по его желанию, он был соборован, после чего ему стало легче.
Петрович прожил еще полгода, беспомощный физически, но с его души словно спала какая-то короста. За два месяца до смерти жена перевезла его на дачу, надеясь, что чистый воздух его укрепит; каким бы он ни был, N. не хотела его терять. Петрович оставался лежачим больным, а телевизор на даче взял и сломался, хотя до того времени не давал сбоев. И он в последние месяцы жизни слушал только "Радонеж", ожидая его с нетерпением, и было видно, насколько глубоко входило в него слышанное. Для Петровича все было ново, ведь он не читал Евангелия, ничего не знал о Церкви, не имел элементарных духовных понятий. А потом целый день, от передачи до передачи, пытался осмыслить узнанное, и, самое главное, он многое понимал, о чем-то дополнительно спрашивал жену, просил что-то объяснить, они вместе молились.
Видя, что ему становится хуже, N. предложила еще раз пособороваться и причаститься. Петрович согласился с большой готовностью. N. позвонила мне, попросив привезти священника, добавив, что муж, возможно, скоро умрет. Я не тотчас бросился искать батюшку, скептически восприняв эту просьбу, хотя, безусловно, исполнить ее собирался — "по долгу". Но потом вдруг до меня дошло, что со мной происходит: оказывается, настолько во мне было велико пренебрежительно-осуждающее отношение к Петровичу, что я — весь такой православно-благочестивый! — поймал себя на мысли, что "он же недостоин христианской кончины", поэтому нечего особо и стараться. Эта мысль была настолько труднопонятной, что удивительно, как же она вообще "высветилась". И я отчетливо осознал, что на самом деле считаю Петровича полным ничтожеством, горьким пьяницей-забулдыгой, "недостойным неба и земли и сея привременныя жизни, но достойным всякого осуждения и муки". Я знал эту семью к тому времени около десяти лет, и, оказывается, где-то очень глубоко во мне жило именно такое отношение к этому человеку, несмотря на то, что я-то все эти годы исправно ходил в храм, исповедовался и "внимал себе".
Мне становится до сих пор более чем не по себе, когда вспоминаю об этом сердечном движении, выносящем последний безапелляционный суд другой душе, и — самое страшное — как же сложно распознать и понять это состояние осуждения в себе, которое представляется законным и оправданным по отношению к таким людям. Но не дай Бог никому, поддавшись подобному настроению, совершить непоправимую ошибку, ценой : которой может стать вечная участь человека.
...К Петровичу мы успели привезти священника, который его особоровал и причастил. К нашему удивлению, муж N. от всей души старался молиться, как мог, и каяться, как умел. Умер он на следующий день, мирный, без особых мучений. Также поразительно устроились его похороны; этот человек по смерти не доставил хлопот. Теперь вдова от всего сердца ежедневно молится о его упокоении и поминает во все установленные Церковью дни, а когда может, то и чаще.
Не могу не рассказать о другом случае, также дающим надежду на спасение тех несчастных пьяниц, о которых есть кому молиться.
У отца моего одноклассника Михаила был знакомый, дядя Гена, умерший, не дотянув немного до сорока лет. Миша часто видел его на протяжении последних пятнадцати лет, и он все эти годы буквально "не просыхал". Но мало того, что пил, дядя Гена был еще и мелким "стукачом": "сотрудничал с органами". Богатства он себе этим не нажил, но на выпивку вполне хватало.
Когда Миша неожиданно для родителей пришел в Церковь, это было для отца шоком. Он не устраивал ему скандалов, не запрещал ходить в храм, но переживал очень болезненно, что сын "ударился в религию" — типичная реакция советского человека, твердо усвоившего: "религия — опиум и дурман". Доходило до смешного. Насколько была сильна идеологическая зашоренность, видно из того, что отец, умный человек, с досадой говорил Мише: "Ну как я могу в религию поверить, когда в каждом слове вижу противоречие, едва только начинаю читать! Я же нормальный человек и не могу отключить разум, когда рассказывают вопиющую глупость!" — "Ну, пап, в чем же, где это уже в самом начале ты нашел противоречие?" — "Да вот открываю хотя бы Евангелие и читаю: Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его... — Где это видано, чтобы мужики рожали?!"
В лице дяди Гены отец находил сочувственного собеседника, подливавшего масла в огонь всякими грязными сплетнями и клеветой о приходском священнике, о котором он, якобы, навел справки у негласно "курирующих" этого попа "товарищей". Таким образом, он поддерживал уверенность отца, что Миша стал жертвой обмана корыстолюбивых церковников. И вот однажды отец с дядей Геной сговорились прикинуться "становящимися на путь истинный", чтобы поехать посмотреть на Мишиного духовника, к которому отец его ревновал, — так сказать, воочию увидеть, кто это и каким образом "охмуряет" его ребенка, чтобы аргументирование "раскрыть глаза" сыну на утонченную хитрость попов, которые думают не о "спасении душ", а лишь о наживе.
Они поехали к нему в праздник великомученицы Варвары. Остались переночевать в сторожке. Мишин духовник их благословил, был какой-то нейтральный простой разговор, довольно короткий, и они уехали домой. Но уехали притихшими, оставив свои "диверсионные" намерения. Никто с ними не проводил "агитации"; люди в храме, сам священник не были экзальтированными фанатиками, на лицах и в их поведении не оказалось никаких следов любостяжания или ожидаемой киношной слащавости и елейного благочестия. — Обычные люди, только другого духа. И вот такая атмосфера, уклад отношений оказались действеннее всяких проповедей и доводов. Но вообще-то обращение это было удивительным, поскольку Мишин отец в детстве срывал с него нательный крестик, надеваемый верующими бабушками. Да и дядя Гена, бесшабашный пропойца, тоже присмирел после той поездки, перестал ерничать и начал считать себя верующим, "с Богом в душе", хотя и не бросил пить.
Миша и сам молился за дядю Гену, поминал его на молебнах, и просил молиться знакомых священников и друзей. Молился как просто о его спасении, так и чтобы он внезапно не умер от пьянства, без покаяния, особенно же обращался к великомученице Варваре, в чей день произошла с ним перемена в отношении к Богу и Церкви. И вдруг дядю Гену — еще молодого мужчину, ничего подобного не ожидавшего, разбил паралич. За ним приехала ухаживать старушка-мать, поскольку он был в разводе и жил один: Она также молилась за него; и дядю Гену за время болезни — тоже по его желанию — соборовали и несколько раз до кончины причащали.
С ним, как и с Петровичем, также произошло преображение. Тяжелые физические страдания смели всю внешнюю шелуху, все наносное. Мы с Мишей даже не подозревали, какая может открыться душевная красота в человеке. Контраст между тем, каким мы привыкли его видеть, и каким он предстал перед нами во время болезни, был поразителен. Мы даже и не предполагали, что у него еще что-то осталось за душой. Для посторонних людей он был продажным пропойцей, а Бог видел в нем Свой не до конца погибший образ, Свое заблудшее создание, и показал, что может поднять человека со дна глубокого падения и что Он борется за душу, пока в ней остается хоть какая-то искра благого произволения, пока есть, за что "зацепиться".
Одна знакомая женщина, у которой много лет пила бабушка, рассказала мне поразивший ее эпизод, который так же научает не спешить ставить клеймо отвержения и погибели на пьющем человеке, ведь недаром говорят, что чужая душа — потемки.
Моя знакомая "пасла" свою бабушку в период очередного запоя, не давая ей дальше пить. L. уже была пьяна до полубесчувствия, но еще могла кое-как двигаться, и все пыталась добраться до своих "заначек". Физически с нею было нетрудно справиться, но уже не хватало сил выдерживать выпрашивание выпивки; как пьяницы умеют терзать душу, думаю, многие хорошо знают. Человек едва ворочает языком, а все канючит; уже едва не умирает, а ему все мало (как говорится в одной шутке, это разряд малопьющих людей).
Женщина была уже на грани отчаяния от безысходности, тем более что на скорое прекращение запоя не было надежды, а лежащая на кровати бабушка, за которую болела душа, на которую она негодовала и одновременно жалела, — не имела и вида-то человеческого. Она была вся опухшая, с разбитым лицом, в страшных синяках. Отойти от нее было невозможно, потому что ее все тянуло встать, а ноги не держали, так что она легко могла разбиться. Вот моя знакомая и сидела с нею рядом, и тогда L. лежала.
Она стала вслух читать акафист Спасителю — не пытаясь "отмолить" бабулю (на молитву не было никаких душевных сил), а для себя, чтобы просто не слышать ее требований дать водки. Не читать же вслух стихи или детективы! И вдруг L., лежавшая в полубесчувственном состоянии, ничего практически не понимавшая, — неожиданно заплакала и, всхлипывая, говорила: "Господи, прости! Господи, прости!" и просила читать дальше, повторяя эти слова и кивая головой. Потом она заснула, перестав требовать водки, и женщина на этот день получила передышку.
Такая реакция бабушки была неожиданной для моей знакомой, потому что L. в храм не ходила, не проявляла к вере никакого внешнего интереса, хотя выросла среди простых людей, сохраняющих связь с Православием, насколько это было возможно и доступно в советские годы. Вероятно, она впитала в себя какие-то религиозные понятия, но во взрослой жизни они лежали как бы под спудом.
Моя знакомая, обратившаяся к Богу в перестроечные годы, молилась об избавлении своей бабушки от пьянства и просила молиться других. Спустя долгое время та потихонечку начала захаживать в храм, поначалу изредка. Там ей то бывало нехорошо, то невозможно клонило в сон, хоть ложись прилюдно на пол, — но лишь кончалась служба, как все проходило; то накануне причащения возникало болезненное недомогание, тоже исчезавшее, когда L., вопреки всему, все же шла в церковь. Постепенно она приучилась читать утренние и вечерние молитвы, потом — ежедневно с утра принимать святую воду с просфорой. L. еще немалое время периодически страдала запоями, но, наконец, стала сама молиться об избавлении от этой страсти. Над ее кроватью была икона Божией Матери "Неупиваемая Чаша", к которой она и обращалась, как могла. Прошло несколько лет, прежде чем эта пожилая женщина осознала помощь Пресвятой Богородицы: после молитв перед Ее иконой навязчивое желание напиться неожиданно пропало. А ведь она многие годы вставала и ложилась лишь с одной мыслью: как бы выпить и где найти деньги на бутылку, так что буквально жила только этим. Как же отошло это наваждение, L. и не заметила — были мысли и вдруг пропали, и только потом она поняла, Кто отогнал беса пьянства. Спаси и укрепи Господь ее и подобных ей людей! А вот рассказ из священнической практики протоиерея Владимира Смирнова (1903-1981). "В избу вошел мужчина, как мне показалось — средних лет. Посмотрев на меня, как-то нерешительно сказал: "Мне бы бабу мою причастить, умирает она у меня". Мать Татьяна на это ему ответила: "Да ведь она, чай, поела?" — "Какой там поела, — с грустью в голосе ответил он ей. — Она уже две недели ничего в рот не берет. Однако я сбегаю предупредить", — и он ушел...
В избе, прямо около двери, на кровати, огороженной боковыми досками, чтобы больная не могла упасть, лежала с изможденным лицом женщина. Пришел хозяин дома... Причастив женщину, я спросил мужа больной, как его имя. "Степан", — ответил он. — "По отчеству?" — вновь спросил я. — "Андреевич..." — "Вот, — говорю я ему, — в каждом доме здесь у вас иконы, лампадки горят, и у тебя тоже, а Богу молишься ли?" — "Да как когда. Вот заболела она, так все на мне, батюшка, грешный я очень, батюшка, — вино пью. Бог и молитву-то мою, чай, не примет". В это время больная спросила его, кто же к ней позвал меня. "Так неужели кто? Я и позвал, — с какой-то ноткой не то обиды, не то гордости в голосе ответил он ей. — Я как увидел, что попы в деревню приехали, так и позвал..." И столько... в его грубом по тону и по словам ответе своей умирающей жене было такого скрытого от внешних взоров и горя, и обиды, и, самое главное, столько сострадания и любви, что и сейчас при воспоминании об этом огрубевшем внешне человеке у меня невольно текут слезы.
"Ты, батюшка, — обратился ко мне Степан Андреевич, — не думай, я хоть и очень грешный, вот видишь — вино пью, — а креста с себя никогда не снимал. Вот он у меня всегда со мной, — и он вынул из-под рубашки крестик на грязном, как и рубашка на нем, шнурочке — небольшой крестик. — Он и на войне со мною был. Я с ним никогда не расставался. Как можно быть без креста крестьянину?"
Эта неожиданная речь Степана, который сам про себя говорит, что он грешный, пьет вино, который сознает себя недостойным, чтобы Бог услышал бы его молитву, ошеломила меня. Вот она где, Святая-то Русь, подумал я, сюда бы Достоевского ("К мыслям о том, что, не будучи свободен от греха и пороков, русский народ никогда не одобряет зла и не оправдывает себя в пороках, Достоевский возвращается неоднократно, но с особенной силой раскрывает эту мысль спившийся чиновник Мармеладов ("Преступление и наказание"), когда предсказывает, как подобные ему падшие люди примут обличение от Спасителя за свое глубокое падение, но тут же и милостивое прощение, потому что они никогда не оправдывали своего падения, но i сознавали свою виновность и горько укоряли себя"¹²). Он бы, наверное, был рад увидеть в действительности нашего антихристианского общества подтверждение своего прогноза, что в толще своей, внутри себя, под грязной, подчас, рубахой внешности, русский по душе и не объевропеившийся, и не нахватавшийся верхушек современной "культуры", скепсиса, человек в глубине своего сознания хранит свою веру, свою любовь к Богу. И пусть он живет без Церкви, потому что ее у него отняли, она закрыта, пусть за заботами дня, за суетою жизни, м[ожет] б[ыть], редко к нему приходит мысль о Боге. Пусть неудачи жизни иногда вложат в его руку зеленое зелье, но внешность эта не достигнет глубины его души. Там теплится уголок веры, там хранится запас непобедимой преданности делу, за которое предал Свою Жизнь Христос Спаситель, там под спудом, как святыня, сохраняется любовь к Богу. Это и есть Святая Русь"¹³
Но, рассказывая в этой книге о случаях избавления от пьянства, которое возможно и по молитвам близких, хочется предостеречь не искушать Бога, беспечно надеясь, что "авось меня отмолят": пусть, мол, кто-то там молится, как за блаженного Августина, а я подожду, пока во мне возникнет желание бросить пить (а коли не возникает — значит, плохо молятся). За подобное небрежение о своей душе Господь может вообще не подать помощи. Да и многие ли могут сказать, что за них есть кому молиться и что у их близких хватит терпения и душевных сил? Хотелось бы еще раз повторить: не помогут никакие "подшивания", кодирования, молитвы, умные книжки, если человек не возьмется сам за изгнание из себя этой страсти, не проявит искреннего желания себя преодолеть. Нужно начать прежде самому, а Бог пошлет молитвенников и споспешествует в борьбе за трезвость. Только не надо быть человеком "с двоящимися мыслями" (Иак. 1, 8).

Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов.
Гал. 6, 2

Все приведенные случаи рассказывают о женской молитве, женском терпении и их борьбе за спасение пьяниц. К сожалению, лично мне неизвестны подобные примеры со стороны мужей или отцов. Наверняка они имеются, но, пожалуй, это скорее исключение, чем правило, или когда эти мужчины — пастыри. Например, у В. А. Никифорова-Волгина есть чудный рассказ о священнике, молившемся из глубины души о страдающих этим недугом прихожанах. "Отец Анатолий... опять заговорил с Богом, но уже тише, но с тем же упованием и твердостью. "Аз недостойный и грешный священник Твой, молил Тебя неоднократно спасти от зловредного винопития раба Твоего Корнилия... и паки молю: спаси его! Погибает он! Жена его плачет, дети плачут... Скоро в кусочки они пойдут... Не допусти, Господи! Подкрепи его... Корнилия-то!"..."¹⁴
Или вот рассказ о московском старце, праведном о. Алексие Мечёве. "Как-то в будний день, после ранней обедни, в храм вошел пьяный, оборванный, весь трясущийся человек и, едва выговаривая слова, обратился к батюшке: "Я совсем погиб, спился. Погибла душа моя... спаси... помоги мне... Не помню себя трезвым... потерял образ человека..." Батюшка совсем близко подходит к нему, любовно заглядывает в глаза, кладет на его плечи руки и говорит: "Голубчик, пора нам с тобой уж перестать винцо-то пить". — "Помогите, батюшка дорогой, помолитесь!"
О. Алексей, взяв его за правую руку, ведет к алтарю главного Казанского придела, торжественно раскрывает Царские врата и, поставив рядом с собой на амвоне этого грязного оборванца, начинает молебен, произнося величественным голосом: "Благословен Бог наш...". Опустившись на колени, начинает усердно, со слезами возносить молитвы Господу Богу. Одежда оборванца была настолько порвана, что тело его обнажалось, когда он, по примеру батюшки, клал земные поклоны. По окончании молебна, батюшка трижды осенил крестом несчастного и, подавая ему просфору, три раза его поцеловал.
Через непродолжительный срок к свечному ящику подошел прилично одетый мужчина и, покупая свечу, спросил: "Как бы мне увидеть батюшку о. Алексея?" Узнав, что батюшка в храме, он радостно заявил, что желает отслужить благодарственный молебен. Вышедший на амвон батюшка воскликнул: "Василий, да ты ли это?!" С рыданием бросился к его ногам недавний пьяница, прослезился и батюшка, начал молебен. Оказалось, что Василий получил хорошее место и прекрасно устроился"¹⁵.
Однако у многих ли найдутся такие молитвенники? А ведь, помимо молитвы, приходится еще и жить бок о бок с пьющим человеком, перенося все проявления и последствия болезни алкоголизма. Наверное, терпеть пьянство ближних — доля преимущественно женская, соответствующая, видимо, их силам и умению жертвовать собой. В самом деле, кому еще нужны спившиеся Петровичи, деды Николаи, дяди Вани и им подобные? Если женщина — мать, супруга — не пожалеет и не взмолится, то, вероятно, о них уже и некому пожалеть. О том, как она может содействовать спасению и исправлению ближних, в воспоминаниях об прав. о. Алексие Мечёве читаем следующее.
"Обращаясь особенно к женщинам, батюшка часто указывал, что жена в брачном союзе играет всегда большую роль, нежели муж. Не говоря уже о том, что она родит и воспитывает детей, в то время как муж работает для их прокормления, она вносит атмосферу ласки и любви в самую личную жизнь мужа и зачастую оказывает благотворное действие в смысле искоренения его пороков. Батюшка приводил случаи из своей жизни и рассказывал, как один его товарищ по семинарии — еще на школьной скамье начал пить и вскоре сделался типичным алкоголиком, и ничто не могло отучить его от этого порока. Ему посоветовали жениться, сосватали жену из духовного звания, заставили его в пьяном виде подписать брачный договор и обвенчали его с женщиной, которой раньше он и в глаза не видел. Казалось бы — что хорошего могло выйти из такого брака? Но оказалось — обратное. Прошло несколько лет, и бывший пьяница, теперь степенный и трезвый человек, является к батюшке и сообщает, что давно уже бросил пить, и что в этом сыграла роль никто иная, как его добрая и любящая жена. На этом и других примерах показывал батюшка, какую великую силу представляет собой любовь и в семейной жизни, и как способна она покорить даже самые ожесточенные людские сердца"(¹⁶.
Этот случай не назовешь совсем типичным, однако и в современной жизни можно встретить нечто похожее. В наш храм почти на каждую службу ходит одна пожилая пара, которая часто причащается, иногда помогает в сторожке. Они поженились лет десять назад: вдова годов 50-ти и мужчина, немного постарше нее, который был, что называется, уже почти что "подзаборным пьяницей". Он ей тогда сказал: "Люсенька, помоги мне, я без тебя пропаду окончательно, мне самому не справиться с пьянством". Дочери ей говорили: "Ну ты чего, мам, на старости лет замуж выходить удумала, да еще за кого?" Она им отвечала: "Да жалко мне его. Вы выросли, живете с семьями отдельно, мы вам не помешаем, и я не одна буду век коротать". И действительно, Людмила помогла своему мужу бросить пить. Он даже внешне изменился, никак не подумаешь, что этот богомольный старичок — из бывших пьянчужек. Бог им в помощь!
К слову сказать, встречаются интеллигентные, одаренные люди, которые пренебрежительно считают своих жен и окружающих людей не такими утонченными и умными, как они. А между тем если б не их супруги, то сами окончательно бы спились и давно пропали, потому что они больше никому не нужны, несмотря на все "достоинства", ставшие более чем сомнительными вследствие их подверженности пьянству. К такому плачевному состоянию их приводит гордость, при которой люди мнят о своем достоинстве, надмеваются талантами; или же ими владеет тонкое превозношение, самомнение (которые почти не замечаются ими в себе).
Эти грехи настолько пагубны, насколько душа, которую они поражают, дороже тела. Как алкоголь становится частью биохимических процессов организма, так гордость подобным же образом вкореняется в душу и непрестанно ее отравляет. Или же, говоря по-другому, ее можно сравнить даже с наркотиком для души. Гордый человек часто внешне пристоен, а то и весьма благочестив, но в земной жизни, телесными очами, мы не видим, настолько гордость мерзостна. Пораженная ею душа духовно выглядит отвратительнее, чем самый пьяный алкаш. Подверженный этому пороку (заменяющему с лихвой все остальные) человек считает себя не имеющим особой нужды в покаянии и потому не осознает его крайней гибельности, надмеваясь — явно или тайно — над другими людьми. Поэтому врачевание гордости, как греха неудобоизлечимого, требует нередко брлезненных для самолюбия способов, таких, например, как пьянство, которое постыдно, но его не скроешь. Это попускается для того, чтобы человек мог почувствовать свою немощь без Бога, понять, что его таланты — не самодостаточная ценность, а без своих ближних, которых ни во что не ставил, он уже оказался бы на самом дне.
Но почему женщины терпят пьющих супругов? В ряде случаев часто им некуда идти, особенно если есть дети; они более зависимы от мужей. Так что терпеть приходится поневоле, и они делают это, как у них получается, часто от душевного изнеможения не удерживаясь от брани. Но если эти женщины свой крест будут нести ради Бога, ради сострадания к близким, то, укрепляемые Спасителем, своей верой и любовью сумеют "вытянуть" пьющих детей или мужей. Впрочем, сейчас многие из женщин все же могут обеспечить себя и детей материально, они также не связаны общественным мнением — на разводы теперь смотрят равнодушно, как на обычную вещь. Но, несмотря на это, они продолжают жить с пьющим мужем и терпеть все скорби такой жизни. И мне думается, что это проявляется живущий в них дар хранительницы домашнего очага — мощное созидательное начало, способное на жертвенность.
И почему бы нам, мужчинам, смотря на их пример, также не быть готовыми делать все от нас зависящее, чтобы спасти запившую супругу? Конечно, постоянно пьющая женщина обычно внушает отвращение мужу-трезвеннику. Считается само собой разумеющимся, когда жена ухаживает за пьяным мужем и терпит его. Но вот мужчины в подобной ситуации брезгливо отворачиваются, говоря: "Пить надо меньше! Пусть хорошенько помучается, чтобы впредь неповадно было так напиваться!"
К сожалению, нам проще бросить ее, поскольку будничная рутина для нас тяжела, и наши души нередко более грубы и неумелы, к тому же ведение домашнего хозяйства, к которому мы и непривычны, и где-то даже считаем унизительным для себя, как правило, ложится на нас. Вдобавок алкозависимость у женщин возникает быстрее, алкоголизм протекает тяжелее, и их сложнее остановить. Однако, чем труднее подвиг терпения ближнего ради его спасения, тем выше похвала от Бога, да и для своей души приобретается немало пользы.
Мы ведь ответственны пред Богом не только за своих детей, но и за жену. Если она не нужна нам — особенно не злоупотреблявшая спиртным до брака, а пристрастившаяся к этому после замужества, то что ее ждет, если мы с презрением бросим такую супругу? Да, она виновата, но едва ли теперь сможет сама выбраться из этого болота. Однако, если женщины часто из жалости, любви, чувства долга терпят пьющих мужей, молятся, выхаживают их после попойки, несмотря на омерзительный вид, то по-христиански ли нам бросать их из-за малодушия и нежелания терпеть? Нам не хочется "калечить свою жизнь", посвящая ее пьющей супруге, — ну а как же женщины отказываются от желания женского счастья? Они надеются найти в муже опору и защитника, а вместо того их жизнь становится такой, что они говорят: "я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик". Все ложится на плечи жены, а супруг потом пеняет ей за мужеподобность и представляет себя в глазах своих "друзей" ; едва ли не мучеником, оправдывая свое пьянство ее несносным характером.
В семейной жизни муж, как правило, не прочь напомнить своей благоверной, что она должна ему повиноваться: это Самим Богом определенный порядок вещей, ведь именно поэтому во время Таинства Венчания и читается соответствующее место из послания апостола Павла. Однако там же есть повеление и для него: "Так ; должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь" (Еф. 5, 28-29). Еще же апостол Павел уподобляет верующих во Христа членам тела, тесно связанным и имеющим взаимную нужду друг в друге, причем о слабейших членах прикладывается особое попечение (1 Кор. 12, 12-27). "Страдает ли один гчлен, страдают с ним все члены" (1 Кор. 12, 26): если у г нас, например, болят глаза, мы же их не выкалываем, а лечим всевозможными средствами, подбирая, что окажется наиболее действенными. И даже если почему-либо теряем зрение, то не удаляем их, за редким исключением. Это пример того, как мы должны терпеть немощеных во Христе братьев, — но брачный союз еще более тесно связывает людей.
Поэтому, напоминая супругам о том, что они должны делать и как себя вести, позаботимся сами об исполнении своего долга по отношению к ним, ведь мы приняли перед Богом взаимные обязательства. Спаситель дал очень простую заповедь, подсказывающую, как обращаться с другими людьми, каким образом с ними себя вести: да так же, как хотим, чтобы поступали с нами. В течение жизни с человеком может приключиться всякое несчастье. Подверженность недугу пьянства — тоже есть беда.
Священное Писание увещевает нас обращаться с женщиной как с "немощнейшим сосудом". Бросая ее в яме пьянства, соглашаясь с ее погибелью, совершая, по сути, предательство по отношению к "жене юности своей" (Мал. 2,14), будем ли мы счастливы, заботясь лишь о собственном благополучии, и будет ли Божие благословение на нашей дальнейшей жизни? Ведь — "как аукнется, так и откликнется", причем самым неожиданным образом. И если мы не попытаемся сделать все от нас зависящее, чтобы спасти от алкоголизма этот "немощнейший сосуд", то надо быть готовым к тому, что и мы можем оказаться брошенными в какой-то критической ситуации.
У Бога не забывается даже малое доброе дело. За посильное перенесение немощей ближнего, старания действовать по совести, из сострадания, Он оказывает милость и самому терпящему человеку, даруя путь ко спасению. У моей Олеси отец, хотя и махнул на жену рукой, но все же не бросил ее из-за дочери. Когда он решил развестись окончательно, то, придя домой от бабушки, к которой временно ушел, увидел годовалую дочку, захлебывающуюся плачем, которая не могла выбраться из ходунков. На диване лежала пьяная жена, а на соседней кровати — такая же теща. И он пожалел ребенка, подумав, а что же с ней будет, и не стал бросать семью. Зато потом, спустя очень много лет, этот человек, не без влияния супруги и дочери, обратился к Богу, венчался с женой после тридцати лет совместной жизни, и сейчас они, насколько могут, стараются воцерковиться, открывая для себя совершенно новый пласт жизни (на старости-то лет!). Как я говорил, мать Олеси, милостью Божией, избавилась от своего недуга.
К слову сказать, упоминаемый выше Петрович удостоился благого конца, быть может, тоже потому, что проявил доступное для него милосердие к N., предложив ей выйти за него замуж. Не вдаваясь в подробности ее трагической истории, скажу только, что она оказалась безвинно пострадавшей от советской системы, и I все обстоятельства навязывали ей только один выход — самоубийство. Неожиданный брак с Петровичем, искренне ее пожалевшим, был для N. спасением. А спустя годы Господь через нее оказал милость уже самому Петровичу, даровав добрую христианскую кончину и теплые молитвы вдовы. О прочих же его добрых делах ведает Создатель.
Пьющая жена — постоянная скорбь в семье. Но у апостол а Павла мы читаем: "...от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает" (Рим. 5, 3-5). И апостол Иаков пишет: "С великою радостью принимайте братия моя, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпене же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. Если же у кого из вас недостает мудрости, да процент у Бога, дающего всем просто и без упреков, -— и дастcя ему" (Иак. 1, 2-5). А мудрость для жизни с человеком, страдающим страстью пьянства, действительно нужна. Без Божия вразумления очень сложно ему помочь, особенно если это женщина.
Апостол писал ефесским христианам:. .умоляю вас .поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира" (Еф. 4, 1-3); в другом месте: "снисходя друг другу и прощая взаимно" (Кол. 3, И). Любовь, умение пересилить свое раздражение бывают порой необыкновенно действенны, достигая того, чего невозможно добиться силой.
Та же Олеська, с раннего детства страдавшая от пьянства матери, при очередном запое обыкновенно начинала ее "пилить" и ругать. Естественно, у матери срабатывал механизм психологической самозащиты, утверждения своего "достоинства". Она "закусывала удила", считая "доблестью", осилив все препятствия (провести дочь), ухитриться выпить. И только изредка Олеське удавалось, преодолев негодование на мать, дать выход жалеющей нежности, боли, спрятанными глубоко в душе, которые именно и побуждали девочку, можно сказать, нянчиться с матерью. Тогда она, прижимая ее к себе, говорила: "Мамочка, ну перестань, хватит пить; посмотри же, какой ты стала; я так тебя люблю, и ты мне нужна, какой бы ты ни была". Мать, привыкшая к агрессивному с собой обращению, терялась от искренней теплоты чувств, обмякала, плакала и смирялась. Этот способ был наиболее действенным, но, к сожалению, Олеська нечасто умела через себя переступать. Это получалось преимущественно в раннем детстве, когда все вранье она принимала за чистую монету. А с возрастом, изучив многочисленные ухищрения и уловки, сестра уже с трудом могла разговаривать с пьяной матерью иначе, как на повышенных тонах. Но Олеся все же выросла в обстановке, когда ей практически одной, начиная с детства, приходилось выхаживать мать, — конечно, ей было сложно не срываться от бессилия. Мужчине же легче совладать с собой, чтобы терпеливо, без истерики и взрывчатости, обходиться с пьяной супругой.
Этому помогает и современная атмосфера отношения к пьющим, поскольку сейчас уже нет навязываемого общественному мнению восприятия алкоголиков как отщепенцев, почти что воплощения зла, которое нужно карать. В нашем обществе еще не так давно придерживались преимущественно клеймяще-обличительного тона в отношении алкоголизма и, соответственно, алкоголиков. В свое время у нас это было связано, в первую очередь, с "несовместимостью" пьянства и "идеалами советского общества", а "морального облика" пьяницы — с "обликом строителя коммунизма".
Поэтому тогда их оскорбляли, унижали, презирали, лишали поощрений (премии, очереди на квартиру, путевки, награды и т.д.), изолировали от общества и семьи — единственной точки опоры, насильно "лечили", усугубляя процесс лишением родительских прав. В былые годы, хотя в медвузах и изучали патофизиологию алкогольной болезни, однако подверженный алкоголизму человек, тем не менее, фактически не считался больным, поскольку преобладала соответствующая идеология. И многие врачи, десятилетиями занимающиеся с алкоголиками, уже потом сами приходили к выводу, что имеют дело с настоящей болезнью. Мне рассказывали случай, когда провожали на пенсию врача-нарколога, всю жизнь проработавшего с этим контингентом. Он сказал коллегам: "Я всегда считал, что алкоголизм — это распущенность, и только несколько месяцев назад понял, что это действительно болезнь". Сейчас появилось более глубокое осознание того, что алкоголизм является болезнью, изменился подход к нему и, соответственно, стало больше возможностей для его лечения и оказания помощи больным; даже можно в домашних условиях произвести детоксикацию организма. Еще недавно о его "промывании" в таких случаях не было и речи: "скорая" что-то делала для пьяных только по "жизненным показаниям" — если была явная опасность смерти, например из-за сбоев в работе сердца, гипертонии. А так — обычно возмущенно отказывались: "Он пьет, а его еще и лечить?". И потому — выкарабкивайся как хочешь. От пьянства это не удерживало, приводя лишь к всевозможному скрыванию недуга, который беспрепятственно развивался. Если же человек допивался до "белой горячки" — его увозили в психлечебницу.
Теперь же есть много объявлений, предлагающих анонимные услуги по прекращению запоев и снятию алкогольной зависимости. Однако хочется предупредить быть внимательными при вызове по объявлению "частника": можно попасть на "кодировщика" или просто шарлатана, поскольку лечение наркомании и алкоголизма стало выгоднейшей сферой бизнеса. У моих знакомых один такой "сниматель алкогольной зависимости и выведения из запоев" "закодировал" мужа в присутствии супруги, что повергло ее в шок. Так что прежде, чем вызывать кого-либо по объявлению, надо обязательно поинтересоваться, какие методы и средства используются. Вообще-то лучше заранее навести справки, к кому можно обратиться, если уж периодически встает проблема выведения из запоев.
Апостол обращается к женщинам: "Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?" И то же самое говорится нам: "Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?" (1 Кор. 7, 16). Женщины отмаливают самых горьких пьяниц, — но Господь готов принять и наши о них молитвы, болезнование и труды по их душевному и физическому спасению.

Ей, Господи мой, утешение мое, Иже мене ради окаяннаго в тлен- ную плоть оболкийся, исторгни мя от окаянства, и утешение подаждь души моей окаянней.
8-я вечерняя молитва

Глядя на спившихся людей и от души жалея их, с болью думаю: ну зачем же вы стали такими? Вы и облик-то человеческий почти потеряли, а ведь наверняка в душе еще осталось что-то доброе, дающее надежду все же выкарабкаться из ямы, в которую вы добровольно скатились. Но что же делать? — Вы можете и должны порвать с недугом пьянства. А бросив пить, перетерпите немного здесь. Уже тут вам может открыться настоящая радость, которую не способен дать алкоголь. В ином же мире, где вас любят много больше, чем способны на земле люди, вы можете также по-настоящему быть счастливы. Да, "пьяницы Царства Божия не наследуют" (1 Кор. 6, 10) — но не покаявшиеся, не просящие искренне Творца о помощи и не старающиеся избавиться от своего недуга.
Господь никому не желает смерти от пьянства, другое дело, что сами люди не хотят образумиться, и так погибают душевно и телесно. А ведь Православная Церковь имеет значительный опыт исцеления человеческих душ, в ней можно найти реальную помощь и поддержку. Она накопила большой опыт в "методике" преодоления греховных страстей. В многочисленных свято-отеческих творениях, в церковном Предании отражено глубокое знание души. Помню, придя как-то домой после сданного на "отлично" экзамена по детской психологии, я прилег отдохнуть. В голове толпится множество выученных вопросов, а я в полузабытьи думаю: "Ну ладно, психологию как предмет я выучил, а ведь умения обращаться с реальными детьми у меня не прибавилось. Как к ним-то применить знание всяких процессов, происходящих в коре головного мозга и т.п.? Психология - вроде бы наука о душе, но как к детям приложить , что мы сдали?" А впоследствии, после прочтения аввы Дорофея, я был изумлен: эта небольшая книга, с которой начинают приходящие в Церковь, дала мне большe откровений о душе, чем весь курс советской психологии! Поэтому, обращаясь к Богу, многие из подверженных недугу пьянства успешно справляются с ним путем воцерковления. До революции были даже братства трезвости, где люди учились ему противостоять. Подобная же практика возрождается и сейчас. Но избавиться этой страсти реально и не обязательно в братствах. Главное — чтобы человек понял, зачем он живет и как можно жить по-другому.
Конечно, мощным стимулом избавиться от пьянства является забота о детях. Но ведь они вырастают, уходят в свои семьи. Также сама жизнь полна многочисленных потрясений и горя. Неверующему человеку очень трудно принять одиночество, неблагодарность, всякие потери. Наконец, самый страх перед будущим, которого остается так мало, страх смерти, — все это вынуждает Искать забвения в вине, которое в действительности его не дает. "Зачем я жил?" — к концу жизни этот вопрос так или иначе встает перед всеми, кто раньше гнал его от себя. Поэтому должен быть прочный фундамент, твердая почва под ногами, то, что придает смысл старанию преодолеть болезнь алкоголизма, — а именно понимание, что мы созданы не только для земли. Все мы вступим в вечность, а какой она будет для каждого — зависит от того, что человек посеет в своей душе здесь. Только вера открывает цель этой жизни, дает силы для стремления к хорошему и доброму, помогает оставаться человеком до конца, позволяет еще на земле почувствовать реальность Небесного Царства.
Существует "единое на потребу", и наша беда в том, что мы многое растеряли и потому "мыслим только о земном" (ср. Флп. 3,19). У И. Шмелева в рассказе "Свет разума" есть очень точная фраза: "Отними у народа храм — кабак остался!"¹⁷ Интересны, например, такие страницы нашей истории, показывающие, что при главенстве духовного начала люди — целый народ! — способны жить трезво и благочестиво, отнюдь Не тяготясь этим. Так, великий князь Иван III издал Указ, согласно которому запрещалось "гнусное" пьянство. По этому Указу простому народу разрешалось варить хмельное лишь четыре раза в год — в большие церковные праздники и иногда на семейные торжества. В послании митрополита Фотия (1410 год) запрещалось пить вино до обеда ¹⁸.
Путешествовавший по Руси в XVII веке Адам Олеарий рассказал в своих записках о почитании русскими праздников. Вот, в частности, что он написал: "Русские имеют свои известные, торжественные и праздничные дни, в которых они отправляют свои моленья в церквах, и к этим праздникам они прибавляют еще из каждой недели воскресенье, середу и пятницу; в последние два дня у них посты. Праздники эти в настоящее время соблюдаются ими более, чем прежде. В настоящее же время Патриарх установил, чтобы не только по праздникам и воскресеньям, но и по средам и пятницам ни лавочки, ни мастерские не открывались, а также в эти дни должны быть закрыты кабаки и кружечные дворы, и чтобы в них ничего не продавалось, особенно в то время, когда в церкви идет служба..."¹⁹
Несмотря на появление на Руси кабаков, даже в XIX веке исследователи отмечали неодобрительное отношение нашего народа к их посещению. Хотя это и терпелось, но в случае, если кто бывал там бит и потом подавал жалобу крестьянской общине на обидчика, ему разъясняли на сходке: "Хорошие люди в кабак не ходят, там всякое бывает, там и чинов нет..."²⁰. Также, за пьянство и буйство, которое могло запятнать репутацию всего селения, публично увещевали ("улещали") на сходе отдельных крестьян, это допустивших ²¹. А до революции у нас даже отмечался обычай Великим и Успенским постом не пить квас и чай, так как они оказывали тонизирующее влияние на организм. Этого придерживались преимущественно крестьяне, имеющие особое прилежание к благочестию. Мужики не пили водку²². По данным 1913 г. 95 % молодежи до 18 лет не знали вкуса спиртного. И жизнь людей без алкоголя не становилась серой, блеклой и безрадостной.
Так что мы опять возвращаемся к главной причине, почему люди ищут "утешения" во всех случаях жизни только в вине: потому что потеряли Бога. "Все любим жизнь, хлопочем о счастливой жизни, а у самих жизнь | тлеет в страстях. Отчего? Оттого, что не там, где надо, |ищем жизни"²³. Ведь пьянственное "утешение" — уродливый суррогат, извращение подлинной радости. Душа же человеческая ни в чем не может найти себе покоя и радости, кроме своего Создателя, и потому пытается заполнить внутреннюю болезненную пустоту всякими подделками, не умея на земле жить, как подобает существу, предназначенному для вечности.
На основании многочисленных наблюдений хочется сказать, что успешное, стабильное и более "легкое" избавление от пьянства бывает лишь при обращении души к Богу, потому что в жизни появляется высший смысл, а ведь по-настоящему жить можно только тем, за что стоит умереть. "Наивысшее благо в этой и будущей жизни есть Бог, вечно живущий, всесовершенный, всеблаженный. Стяжавший это Благо, имеющий Оное в душе еврей есть счастливейший человек. Все прочее земное, житейское, признаваемое за благо, есть суета, пустота"²⁴.
На земле мы приобщаемся к этому высшему Благу — Богу — через основанную Им Церковь, в которой исцеляются и спасаются пораженные грехом души, лишь бы человек не отчаивался, имел терпение и стремился к этому исцелению по мере сил. Церковь — врачебница, и для каждого в ней найдутся свои средства для духовной помощи, в том числе для привыкших пить горькую.
Известный старец и подвижник XX века игумен Никон (Воробьев) говорил: "Нужно свои падения и свою ветхость использовать как средство для приобретения смирения. Борясь с грехом, живущим в себе, и постоянно впадая в те или другие грехи, человек опытно, а не теоретически познает свою немощь, свое бессилие и постепенно приобретает смирение. Всюду и постоянно побежденный грехами, он, наконец, в глубоком сокрушении сердца, со слезами припадает к Господу, сознается от всей глубины души в своей греховности, в своем бессилии самому победить грех и будет умолять Господа: "Боже, если хочешь — можешь меня очистить (как говорил прокаженный), а сам я ничего не могу сделать... Господи, научи мя творити волю Твою, Господи, изведи из темницы душу мою". Тут человек познает и великое милосердие Божие к падшему человеку, ибо при искреннем раскаянии Господь ограждает человека, снимает с него грех, исцеляет язву в душе, сделанную грехом, и человек на своем опыте познает бытие Божие, промышление Его о человеке, познает, что "близ Господь к сокрушенным сердцем", что Он воистину Врач душ наших, и прочее и прочее. И таким образом, грехопадения, будучи злом, делаются причиною величайшего добра. В этом дивная премудрость Божия, как и во всем, во всем"²⁵.
У Афонского старца Паисия также читаем: "У большого грешника много материала для смирения, а большое смирение способно вместить обилие Божией благодати, достаточно человеку впоследствии избегать поводов и причин для греха, чтобы сохранить эту благо дать"²⁶.
Немощный, опутанный грехом человек не одинок в своем противлении ему. В Церкви есть святые, которые имеют благодать от Бога помогать в преодолении страсти и винопития. Наиболее часто обращаются с молитвой об этом к мученику Вонифатию, праведному Иоанну Кронштадтскому, преподобному Пахомию Норехтскому, преподобному Моисею Мурину и, конечно, к Божией Матери — есть акафист, посвященной Ее иконе "Неупиваемая Чаша". В монастыре г. Серпухова находится чудотворная икона. Побывать там могут не все, но должно дома молиться Божией Матери перед этой иконой как только начнет будоражить желание выпить — или составленными молитвами, или своими словами, лишь бы это было искренне и из глубины души.
Благодать же Божия исцеляет самые тяжелейшие духовные болезни, нередко облегчая и телесные страдания. Стремление исправить свою жизнь (это и называется покаянием), освящение Таинствами, краткая, но частая молитва к Богу и святым, к которой нужно себя приучить, чтение Евангелия — дают человеку получает силы для преодоления своих немощей и грехов, а его жизнь приобретает другое измерение — духовное, "место сугубо земного. Что много говорить: человек сам чувствует дыхание святой вечности, ощущает в душе зарождение Вечной Жизни. "Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк. 17, 21). "Вкусите и видите, яко благ Господь" (Пс. 33, 9).

Игумен Никон:
Когда тебя будет очень тянуть к выпивке — сделай три земных поклона и скажи: "Господи, опять моя испорченность тянет напиться. Я не могу, не имею сил удержаться. А если будет Твоя милость — дай мне силы воздержаться. А если я не достоин Твоей помощи в этом, то огради от бесов и большего вреда, если напьюсь". Если со смирением будешь просить Господа пред каждой выпивкой, — Господь даст тебе силу воздержаться. (Письмо 203).
К супруге пьющего:
Схиигумен Иоанн:
Вот мой совет твоему мужу: пусть он покрепче положит начало в своем сердце, чтобы больше не пить вина, и помолится Богу о помощи, ибо Господь слышит каждого человека — пусть он в этом не сомневается; а одни наши усилия без Божией помощи слабые. Алкоголь всегда льстит и обманывает: начинаешь пить для веселья, а в результате получается душевный недуг, томление и телесная болезнь. (Письмо 34).
Игумен Никон:
...вы оба виноваты и поступаете неправильно. Если он пьет, то надо его пожалеть. Он уже раб своей страсти. Один, своей силой избавиться он не может. Ты же, вместо помощи только осуждаешь его, требуешь от него того, что он пока дать не может. Ты себя считаешь правою, но очень ошибаешься. Если ты духовнее его, то твоя обязанность понести его немощи. Вы, сильные, немощи немощных носите, — вот что требует от тебя Господь. Еще сказал: Вы, духовный, исправляйте такового духом кротости. Слышишь? — Духом кротости исправляйте, а не руганью, упреками, ссорой, самооправданием и т.п. Таким поведением ты себя губишь; может от этого пострадать и С., тогда ты ответишь и за его душу. Со всем убеждением, со всей силой души моей, с любовью умоляю тебя: смирись пред С., сочти себя виновной пред ним (хотя бы ты была и в чем-то права), попроси прошения за все прошлое; затем дай обет Богу все делать ради мира и спасения обоих. Ты не можешь спастись без С., а он без тебя. Погибель одного будет гибелью и другого. Вы повенчаны, вы составляете одного человека. Если рука заболеет, ты не отрезаешь ее, а лечишь. Не можешь ты отрезать от себя С., как и он тебя. Вам надо спасаться вместе, или вместе погибнуть. Сказано: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и т.д. Не тем ли более вам надо любить друг друга, полагать душу свою за другого. Ты знаешь требование Спасителя: Если принесешь дар твой пред алтарем и вспомнишь, что брат твой имеет нечто против тебя, то иди прежде примирись с братом твоим и тогда уже принеси дар. Тогда только Господь примет его, а иначе отвергнет твои дары и твои молитвы, как отверг жертву Каина. (Письмо 193).
Кайся, ты не должна требовать от него здоровья, когда он болен, а должна оказывать снисхождение его немощи. Не должна ругать, когда он пьян, а молчать, чтобы не вызвать на что-либо худшее. И в трезвом состоянии ты должна не пилить его, а совместно обсудить с ним, как вам быть, чтобы общими усилиями победить его слабость. Должна ты помнить и то, что ты не безгрешна. Можно дела по внешнему виду иметь вполне t правые, а глубокие душевные мотивы (то есть причины) могут пред Богом оказаться лукавыми. (Письмо 193).

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
Ин. 1,5

Родился и вырос я в стране "победившего социализма". Помню, как, в детстве радовался тому, что я русский. А чему радовался — не знаю. В младенчестве был крещен, но зачем и для чего у меня есть крестный и крестная — не знал и не догадывался. В стране, где атеизм был государственной религией, нам со школьной скамьи и всеми средствами массовой информации внушалось: смерть есть прекращение твоего существования, с последним вздохом ты исчезаешь, а на земле после тебя остаются твои дела и дети, которых ты воспитаешь по своему разумению. Внутренность моя (как я понял потом — моя душа) этому сопротивлялась, искала выход из этого тупика. Однако постоянное внушение, что я есть тело материальное, которое по смерти сгниет, делало свое дело. Правда, был момент в жизни, который оставил свой след и помог мне в дальнейшем встать, наконец, с головы на ноги и узнать про жизнь вечную, когда мне было уже 38 лет от роду.
В пятом классе, после двух лет сиротства, когда умерла мать-блокадница, наш отец и мы, три его сына, получили четырехкомнатную квартиру-"хрущевку".
Эта квартира со своими малюсенькими комнатами после коммуналки казалась нам огромным пространством. Мне досталась самая маленькая комната — 4,5 кв. метра, куда вместилась подростковая кровать и старый, списанный с отцовой работы стол. Комнатка моего мира казалась большой крепостью, откуда можно будет делать вылазки в огромный, окружающий меня, мир других людей, мне еще незнакомый. Оборудовав свою комнату, я жаждал познания этого таинственного окружения.
Так как было время летних каникул, первая вылазка состоялась во дворе, где местные мальчишки гоняли в футбол. Вышли мы со старшим братом, и очень неудачно. Мы с братом, как оказалось, играли гораздо лучше наших сверстников со двора (сказалась практика игры в старом дворе, где гоняли с утра и до "пока мяч видно"). После нескольких, забитых нами голов, дворовые собратья решили выяснить "кто прав" на кулаках. Получив по физиономиям и сообразив, что нет у них сил противостоять нашему резкому отпору, новые соседи разбежались по домам. Дальше случилось для нас неприятное: футбольное поле окружило с десяток подростков хулиганского вида на два-четыре года старше нас. Мой брат, оценив ситуацию, как трезво мыслящий человек, пустился наутек, а я остался один, не в силах расстаться с самой дорогой для меня вещью — футбольным мячом. Было ясно, что отец взамен не купит. Для меня это было бедствием. Стоя посреди дюжины хулиганов, я ожидал непривычного для себя оскорбления. Силы были явно не равны. Обошлось одним ударом в челюсть и предупреждением здесь не появляться, а то будет хуже. Долго уговаривать меня не потребовалось. Я удалился с мячом в руках, что было, по-моему, равносильно победе. Возвращаться во двор не было никакого желания.
Следующее огорчение ожидало меня в новой школе. На первом уроке хлюпик, сидевший сзади, стал под партой пинать меня ногой. На что я сказал: "Выйдем на перемену — я с тобой разберусь". Хлюпик продолжал пинать! Выйдя на перемену, я взял его за грудки хотел съездить кулаком по этой дурной башке. Не успел я осуществить свою мечту, созревавшую весь урок физики, как получил сильный удар сзади. Развернувшись, я увидел группу ребят с дебильными физиономиями, уставившимися на меня. Они тотчас ринулись в кулачный бой — семеро на одного. Так я вступил в новую для себя "взрослую" жизнь. Все рыцарские правила старого двора здесь не признавались. Я услышал новое слово — ЧЧВ, что расшифровывается по первым буквам — "человек человеку — волк". Я ненавидел этих подонков, которые, как стая гиен, способны разорвать любого, кто встанет на их пути. Только став взрослым, я стал понимать, что они — плод воспитания этого общества без Бога. Бога нет, делай что хочешь — как бы вбивал им в подсознание "развитой социализм", этот идол "светлого будущего". Равнодушие и цинизм — вот что считалось шиком в таких компаниях.
Все неудачи на дворовом и школьном "фронтах" загнали меня в крепость моей комнаты, откуда я вынужденно выбирался в школу. И был лишь один счастливый день — воскресенье, когда я ездил в клуб филателистов, где на сэкономленные на обедах 90 копеек мог покупать этикетки от спичечных коробков (денег на дорогие марки у меня не было). Я окунался в загадочный мир изображений на этикетках. География, история, мир фантастики и приключений — стали моим миром, а я его законным жителем. Меня уносило в другие галактики со скоростью тысяч световых лет. Я сражался с д'Артаньяном за Честь и Достоинство, дрался вместе с Дон Кихотом против ветряных мельниц и плакал с Достоевским и Шекспиром.
Мир моего отца, который приходил с работы почти всегда пьяным, был мне отвратителен. Я думал, что никогда не буду пить, так омерзителен был один запах водки и перегара. Не знал, что столкнусь с еще большей бедой, чем мой отец, который искренне трудился на благо своих сыновей, и по ночам, с похмелья, готовил обеды и стирал наше, всегда затасканное, белье. Он тоже был жертвой безбожного времени когда под руководством нашей славной коммунистической партии спаивался русский народ.
Партия формировала свои нижние ряды в партийных ячейках из таких вот, работящих и пьющих, которых после пьянки можно будет "пропесочить" на партийном собрании, не дать премии, квартиры. Можно было ничего не давать, кроме жалкой подачки в виде зарплаты. И тогда честный и, в глубине души, порядочный человек будет за гроши честно отрабатывать свою репутацию, подмоченную "зеленым змием", оставаясь после работы, выходя в субботу и воскресенье... Человека лишали, быть может, самого главного — участия в воспитании собственных детей, в создании домашнего очага и уюта. Да и платили за эти трудовые подвиги часто гидролизным спиртом, опуская русский народ еще ниже в пламя адских мучений. И сейчас русский народ в своем безбожии продолжает опускаться, проклиная всех и вся в поисках стакана пойла, оправдывая себя и обвиняя всех в своих, несчастьях.
Простите за отвлечение от рассказа, который хочу продолжить далее. Находясь в своей комнате-крепости, я часто задумывался, что такое смерть, и не мог понять. ? И, о, Господи! в очередном таком раздумье меня вдруг словно осветил непонятный для меня Свет (о котором я позже узнал у преподобного Симеона Нового Богослова). Он сказал мне: "Ты не умрешь, а будешь жить". Это был не "голос", а сообщение на уровне мысли. Я не видел Сообщающего, но чувствовал Его. На мысль о том: "А как же другие?" получил ответ: "Смотри на себя". Я находился в таком состоянии, что потерялось ощущение времени и пространства. Еще долгое время я оставался под впечатлением произошедшего. С того момента я стал молиться Богу, о Котором слышал от бабушки в деревне: "Не балуйся, Бог накажет". Мысленно я соорудил, как древние греки, алтарь Невидимому Богу в одном из верхних углов комнаты. Икону Божией Матери я видел у бабушки в ее такой же маленькой комнатушке. К еле видимому образу на иконе относился с трепетом, почему — не знал. Перед экзаменами за восьмой класс я усилил молитвы, чтобы Бог помог мне сдать экзамены. То была по-детски искренняя молитва. Но, как выяснилось позднее, это была пока только одна форма молитвы — просительная. И лишь потом, через годы — пришли первые попытки славословия: "Благодарю Тебя, Господи, за те мгновения неземного счастья, которые Ты мне подарил в отрочестве! Благодарю Тебя, Божия Матерь, Которая охраняла меня от всякого зла, окружавшего меня! Только сейчас, тяжело больной, я понимаю тот Промысл Божий, который дал мне уже взрослому, обремененному тяжкими смертными грехами, пройдя через испытания, прийти к тебе, чадолюбивая мать — Православная Церковь, которая приемлет всех и молится за всех православных христиан".
После выпускных экзаменов отец направил меня в радиотехнический техникум, где я сдал вступительные экзамены и получил путевку в жизнь, в юность многообещающую.

От юности нашей эта мерзость пожирала труды отцов наших...
Иер. 3, 24

Позже, с годами, мне стало понятно, что враг человеческий, видя мое стремление жить по совести, стал искушать меня, неопытного.
Началось с блудных помыслов и страстных мечтаний. Чтобы казаться более взрослым, я пытался курить, но пока еще не затягивался. Более опытные студенты стали "подтягивать" меня все далее в пропасть. Первая моя затяжка дала ощущение, что я куда-то падаю, в глазах и в голове помутнело, меня тошнило. Такие же примерно, но еще более худшие впечатления я получил от первого стакана вина, когда мы с приятелями пошли на свои первые танцы. От выпитой "бормотухи" меня стошнило, потерялась связанность речи, было ощущение, что я умираю. Но, "героически" выдержав испытание первым стаканом и первой сигаретой, я понесся далее в бездну тьмы, из которой, как оказалось, ой, как трудно выбираться! За каждым шагом на этом мучительном обратном пути охватывает смертельное отчаяние и уныние, и... начинаешь опять падать вниз!..
Итак, мы остановились на первом стакане и сигарете. Этого душе моей было мало. Встав на путь греха, я резво продолжал свое путешествие. "Чем дальше в лес, тем больше дров". Студенческие годы мои характерны постоянной борьбой совести, с одной стороны, и страстным желанием вкусить плод познания добра и зла:— с другой. Силы были неравные. Появились кумиры — В. Высоцкий, западные рок-музыканты. Подражание кумирам привело к полной потере ориентиров в окружающем мире. Слова Высоцкого: "Мне бы выкатить портвейна бадью, а, мол, принцессу мне и даром не надо, чуду-юду я и так победю" — многие из нас, молодых балбесов, понимали и принимали тогда буквально, что называется "в лоб", как призыв к действию. Скромность и застенчивость уступили место развязности и наглости. А так как без выпивки достичь такого состояния мы не могли, студенческие пьянки стали постоянным делом — "праздником души". Романтика 60-х сменилась похмельем 70-х.
Слава Богу, что череду пьяных похождений прервала армия. Двухлетняя, без преувеличения, школа мужества притормозила падение. О том, что я хронический алкоголик — не было и мысли, но в организме уже начались необратимые процессы (об этом я узнал лишь через 25 лет). Нервная система была уже не та, что лет пять назад. Это проявлялось в армии срывами и коллективными попойками, когда выдавалось жалкое солдатское жалованье в размере 3 р. 80 к., которого хватало на две бутылки "бормотухи". Теперь я понимаю, что тогда меня окружали и сейчас окружают множество таких же алкоголиков, как и я сам.
Матери и жены, братья по несчастью, обращаюсь к вам — не повторяйте моих ошибок. Это приведет к такому горю, которое вам и не снилось. Остановитесь! Еще шаг — и вы окунетесь в пропасть бездушия, унылого существования и беспросветного будущего. Теперь, имея опыт и знания, понимаю: найдись тогда твердая рука, которая остановила бы меня на пути погибели — не совершил бы более тяжких грехов и не скорбел бы по ночам над словами Господа Иисуса Христа, что "ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют" (1 Кор. 6, 10). Одно упование — на милость Божию и на отпущение грехов на исповеди, по слову Божию: "Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся" (Ин. 20, 23). Как Господь смотрит на наши безобразия и не уничтожит нас? Видно, долготерпение Божие несравнимо с нашей нетерпимостью ко грехам ближних наших. Враг же человеческий и испорченная грехом натура человеческая неисчерпаемы в изобретении способов грешить перед Богом и людьми. И несется душа человеческая все далее во тьму вечную, подальше от Бога. Не спрячешься, глупая душа, ни от своей совести, ни от Бога.
Но... так и я продолжал эксперименты над собой. Мало того, что не мог уже обойтись без сигарет и выпивки, к этому добавился еще и блуд, да еще самый развратный... Широка русская душа-максималистка: принимать Христа — так до святости, грешить — так до смерти! Все по максимуму.

Мы лежим в стыде своем, и срам наш покрывает нас, потому что мы грешили пред Господом Богом нашим, — мы и отцы наши, от юно- сти нашей и до сего дня, и не слуша- лись голоса Господа Бога нашего.
Иер. 3, 25

Производство встретило меня брызгами гидролизного спирта — главного пойла трудового народа. Пили с поводом и без повода. Основным призом в гонке вооружений между капитализмом и "развитым социализмом" было пол-литра "шила", себестоимость которого составляла 8 копеек, но русскому народу это стоило деградации, пребывания "на игле" у безбожного и бесчеловечного государства, в постоянном состоянии похмелья, в ожидании очередного "вливания". Мне, уже "подготовленному", ничего не стоило включиться в эту безумную жизнь. Не составляло труда найти повод для выпивки: если его не было, то я быстро создавал его сам. Никакие трудности и жизненные невзгоды не преодолеешь под ручку с "зеленым змием", они еще более усугубляются и становятся непреодолимыми. Какие там "разрядки" или, как выражались на флоте, "загрубить датчики": все кругом рушилось — как в собственной душе, так и вокруг меня, по всей нашей необъятной стране. Занимаясь строительством ядерного щита страны, я исколесил ее вдоль и поперек. От Крайнего Севера до южных границ, от Камчатки и Дальнего Востока до Прибалтики — страна находилась в пьяном угаре. Огонь в душе гасился новыми порциями алкоголя. Иногда, наедине с собой, слезы заливали глаза, душа трепетала от безысходности, которая маячила впереди. И думы опять приводили... к магазину. Забыться, чтобы тревога не терзала душу. Где же конец всем несчастьям? Остановиться, или — конец. Что приобретено, что потеряно? Половина, по нашим меркам, уже позади, а за душой — один стыд. Семья не устроена, на работе неприятности из-за выпивки, а без "подогрева" становится все труднее. За плечами — превращение невинного юноши в запойного пьяницу. Матери, жены! Остановите своих сыновей и мужей, не дайте окончательно спиться, не говорите, что он не алкоголик, это неправда. Из своего опыта скажу, что предрасположенным к алкоголизму я родился. Как от Адама произошла склонность человека ко греху, так и через наших родителей мы получаем склонность к пьянству или приобретаем ее сами очень быстро и незаметно. Начинайте отсчет от первой рюмки, от первого желания выпить, а еще страшнее — от желания опохмелиться. Тогда надо бить в набат.

...и если кто обращается от пра- ведности ко греху, Господь угото- вит того на меч.
Сир 26, 26
...на всех оставляющих Его — могущество Его и гнев Его.
1 Езд. 8, 22

Богом оставленный (как мне казалось) алкоголик, я вернулся в свою комнатку-крепость и три дня и три ночи читал моего самого любимого писателя Ф. М. Достоевского. Не спал, не курил, не ел. И Бог опять, второй раз, уже более грозно, посетил меня. Вместо восторгов отрочества у меня появилось волнение, я услышал голос жены моего отца, который призывал меня наказать. В сильном волнении я выбежал на улицу и увидел на газоне несколько десятков светящихся фигур. Они сидели кругами и, как мне показалось, играли в карты. Почему-то в голове мелькнула мысль — бесы. Я упал на колени и взмолился: "Господи, Ты есть?!" И сверху, когда я молился, откуда-то намного выше туч и неба, прямо на меня устремился луч. В испуге я прекратил молиться и луч исчез, а бесы остались. Я стремглав побежал просить прощения у жены отца. Застал ее в хорошем расположении духа и получил прощение. Завязалась теплая беседа. Но в это самое время со мной говорил "голос", его никто не слышал, кроме меня. Он мне объяснил, что у меня открылся дар видения потустороннего мира, он будет мне помогать, и с его помощью я стану знаменитым и буду обладать всем, чего захочу. С этим "голосом" я уехал к себе домой. Дома он настойчиво стал просить меня выброситься из окна. Я ему возразил, что я же разобьюсь. Он отвечал, что со мной ничего не случится. Я схитрил и спустился с пятого этажа по лестнице. Какой гнев и злость были в этом голосе после моего непослушания! Что тут началось! К этим бесам на газоне прибавился гигантский воздушный бес, который летал с необыкновенной быстротой и. изменял свою внешность. Над моей головой появилась целая эскадра воздушных бесов, которые со страшными завываниями бросились сверху штурмовать мою комнатку. На лестничной площадке появились бесы в пальто и кепках. Они начали стучать в дверь, пытаясь ее открыть. Всю эту вакханалию я видел сквозь стены и дверь. В это время появилась скорая помощь, вызванная, как оказалось, моей женой.
Не дай вам Бог увидеть то, что я увидел! Недаром об этом предупреждал преподобный Серафим Саровский. А преподобному Антонию Великому, как известно из истории Церкви, было дано Богом достаточно длительное время видеть такой кошмар. И другие отцы Церкви видели и слышали подобную мерзость непродолжительное время, т.к. от этого можно сойти с ума. Как я понял позже, мне, хотя я человек многогрешный, дано было это видеть для вразумления.
"Скорая" привезла меня в психиатрическую больницу. Всю дорогу меня преследовали бесы. После укола и капельницы сначала прекратилось видение, а потом и слышание голоса. Теперь-то я понимаю, кто управляет всевозможными магами, сектантами разных мастей, с кем общаются оккультисты и тому подобная публика. Но тогда это было для меня тайной, покрытой мраком. В больнице психиатры каждый день беседовали со мной и пытались доказать, что видения мои — не более чем галлюцинации. Только спустя 12 лет после этого события, прочитав книги иеромонаха Серафима Роуза "Жизнь после смерти", иерея Владимира Елисеева "Православный путь ко спасению и восточные и оккультные мистические учения", книги Сергия Нилуса и многие жития святых, я осознал, что это были никакие не галлюцинации, а отверзение чувств и видение невидимого мира. Психиатры сами потом мне рассказывали, что подобные видения мучают многих, кто поступает с диагнозом — психоз. Тогда я понял, или, скорее, хотел понять Божие предупреждение, что пора браться за ум. Через два месяца все притупилось. Да и психиатры меня предупредили, что если я не признаю, что это были галлюцинации — они меня не выпустят. Даже когда ради свободы я признал, что это галлюцинации, они продолжали со мной беседовать, пока не убедились, что я отказался от прежней трактовки своих видений. Лишь после этого я был выписан из больницы. Через небольшой промежуток времени я почувствовал себя вылеченным от алкоголизма и решил, что могу позволить себе рюмку-другую за праздничным столом. И опять покатилось все по старой наезженной колее! Еще год я мучил себя алкоголем, пока, впервые в жизни, не прогулял три рабочих дня, что могло всерьез повлиять на мою карьеру, а точнее — поставить на ней точку. И тут я, из интересов материальных, решил "подшиться". Есть в медицине препарат "эспераль", действие его таково: при употреблении алкоголя "подшитый" задыхается, у него учащается пульс, и в течение часа резко падает давление. При этом весьма велика вероятность смерти, или — потери здоровья навсегда, вплоть до инвалидности и паралича. "Эспераль" (что в переводе с французского — "надежда") действует пять лет. В критический момент, когда уже невмоготу и за стакан водки ты готов отдать все — наличие этой "эсперали" и, значит, отчетливый страх смерти перед выпивкой — отрезвляет и не позволяет человеку сорваться. Этот эффект я испытал на себе — очень действенен, хотя в сердце тем временем и накапливается желание после пяти лет "подшивки" дать "оторваться" и себе, и своим близким. Но через пять лет желание выпить остывает, появляются какие-то другие радости, кроме водки. Одна беда, после "подшивки", с начала трезвого образа жизни, появляется желание заменить алкоголь, который необратимо вписался в процесс обмена веществ, — другим источником энергии. Но об этом я постараюсь рассказать в следующих главах.

Самое трудное — проявить решимость повернуть к трезвому образу жизни. Мысль об этом я отгонял со страхом, т.к. алкоголь пропитал всю мою сущность, тело и душу. Весь мой быт связан был с винопитием. Встречи, проводы, праздники, сдача, приемка, юбилеи и просто плохое настроение — везде обильные "возлияния". Для того, чтобы изменить свою жизнь и проявить решимость встать на путь трезвости, алкоголику надо ясно осознать, что перед ним неумолимо стоит выбор. Или он продолжает пить и опускаться все ниже и ниже. На этом пути его ожидает потеря семьи, остатков здоровья, хорошей работы и деградация. В конечном счете человек оказывается на самом дне общества, умирает как личность, становясь хуже скота, далее смерть физическая. Или второй путь — абсолютная трезвость, восстановление пошатнувшегося; здоровья и работоспособности. На этом пути бывший пьяница приобретает новые силы и способности преодолевать жизненные затруднения, решает накопившиеся проблемы в семье и на работе. Из своего многолетнего опыта борьбы с "зеленым змием" и из опыта таких же больных алкоголизмом, как и я, ответственно заявляю, что третьего пути нет.
Подавляющая часть больных не хочет признавать, что они больные, и говорят, что могут бросить пить в любой момент, если захотят. Но это только отговорка. На самом деле они отгоняют пугающую их мысль об абсолютной трезвости, а насчет того, чтобы бросить пить — более двух месяцев не выдерживают без очередного возлияния.
Другая группа больных соглашается, что они больны алкоголизмом, даже делают попытки лечиться, но это не лечение, а его имитация, не дающая положительных результатов. Их беда в том, что они не хотят расставаться с алкоголем, считая его незаменимым средством. Они говорят: мы хотим лечиться, пусть нам помогут. Посещают лечебные заведения, обращаются к врачам, экстрасенсам, всевозможным "целителям". Родственники помогают им материально и морально в их стремлении вылечиться, но беда заключается в том, что мысли об алкоголе не отступают от них. Их лечение прерывается очередными срывами в запой, и опять все начинается сначала: домашние ссоры, больница, небольшой срок прерывания алкоголизации и опять срыв в запой. И так без конца. Подобное лечение приводит в отчаяние и самих больных, и их родственников. Между тем, именно родственники больного могут помочь ему принять, наконец, это трудное решение — изменить жизнь. Надо твердо, без всякого потворства, поставить его перед выбором: либо ты с водкой, но — без нас... Либо — с нами, но — без водки. Пусть задумается. Или он продолжает создавать "жизнь адову" себе и семье, тратя с трудом заработанные деньги на пойло, лишая родных покоя, а детей — трезво мыслящего отца и хоть какого-то достатка в доме. Или... Надо лишь суметь сказать об этом выборе. Так, чтобы поверил: семья поддержит. И так — чтобы не пустился с горя, приняв сказанное как приговор, во все тяжкие, в никуда, на погибель... Оставшиеся на этом пути продолжают свое движение к погибели с разными скоростями.
Самую медленную скорость выбрал я. "Подшившись" я полагал, что получаю гарантию трезвости и в ближайшие пять лет пить не буду, но о тех трудностях, которые ожидали меня — я и не подозревал. В следующей главе постараюсь рассказать о них, чтобы читающий этот рассказ и желающий встать на путь трезвости смог заранее подготовиться к ним. Дай Бог, чтобы мой скромный опыт в преодолении этих трудностей помог хоть кому-то из начинающих трезвенников на их нелегком пути.

...и мертвым было благовествуемо...
1Пет.4,6

Готовь сани летом. Так и к трезвому образу жизни надо готовиться заранее. От незнания трудностей, которые тебя ожидают, новоиспеченный трезвенник набивает все новые и новые шишки. Знал бы, где упаду — соломки бы постелил. Вот об этой "соломке" я попытаюсь рассказать.
Первый ухаб трезвости — это здоровье. Центральная нервная система нает работает в режиме перегрузки, начинаются сбои всех систем организма. Неготовность жить без допинга вызывает перепады давления, резкие изменения в сердечной деятельности, раздражительность, уныние. Болезни, признаки которых наблюдались во времена перерывов между запоями, принимают хронический характер. И в это время необходима помощь опытных врачей, которые помогут пройти период адаптации с наименьшими потерями для здоровья. Если бы тогда знал, что Православная Церковь всегда готова помочь справиться с этими, да и с любыми другими трудностями таким бедолагам как я! Но это был 1981 год. Церковь в моем сознании еще не занимала того места, что ныне.
Второй ухаб трезвости — это ближние твои. Только у тех, кто боролся за тебя, ты получишь сочувствие и какое-то понимание проблем, которые навалились. Остальные встретят тебя с недоверием, подозрением и осторожностью. Едва вышел на работу — мой начальник устроил мне взбучку. Большой босс (начальник начальников) сказал: "Все пьяницы опять начинают пить, я знаю, как с тобой поступить. Но не уволю". Настроение было мерзопакостное. Друзья-собутыльники встретили меня, как гроб с телом. Соболезнование и печаль на лицах, не хватает траурных повязок. Радость — только на лице жены, которая увидела свет в конце тунеля. Когда слышишь намеки друзей-собутыльников о своей неполноценности, приходишь в уныние. Развязывать узлы домашние, рабочие и другие, которые накопились за время пьянства, и вновь приобретенные, в связи со своим новым состоянием, бремя нелегкое, иногда кажется невозможное — душа начинает просить залить ее, чтоб в ушах забулькало. Одно удерживает — "подшивка".
Третий ухаб трезвости — это место, освободившееся после отказа от алкоголя. Для удовлетворения своих страстей человек прибегает к другому наркотику (транквилизаторы, опий, снотворное лекарство, средства обезболивания и наркоза, кофеин, кокаин, эфедрин, гашиш, марихуана и многое другое), применение которого не так заметно для окружающих, но зато очень быстро засасывает человека в новую и такую зависимость, что на жизни своей может он ставить жирную точку. За короткий промежуток времени такой человек становится инвалидом и умирает.
Четвертый ухаб трезвости — это реализация своих страстных желаний. Здесь вариантов много. "Трудобесие" — когда человек весь уходит в работу, в приусадебный участок, в дачу, но трудовой процесс со временем приобретает уродливую форму и ближним становится не в радость, обретая черты непомерного стяжательства, подозрений, обвинений окружающих во всех смертных грехах, в "патологию гордости" (сильное преувеличение своих достоинств и недостатков других), еще более трудноизлечимую, чем алкоголизм. Другой вариант — блуд, крторый приносит несчастье всем окружающим. А душа бывшего пьяницы опускается в еще более страшную яму, чем алкоголизм. Что постигло и меня. Через десять лет трезвой жизни жена сказала: "Лучше бы ты пил как раньше, чем блудил как сейчас". Каков бы ни был выплеск страсти — в азартных играх, непомерной любви к футболу, в оглушающей рок-музыке или еще в каком-нибудь пороке, но будет печаль горше первой. И на мне сбылись слова Господа Иисуса Христа: "...и бывает для человека того последнее хуже первого" (Мф. 12, 45).
Пятый ухаб трезвости — мысль о том, что ты излечился. Десятилетие трезвости привело меня к мысли, что я могу выпить, а после первого бокала вина — этих десяти лет как не бывало! Новая пьянка, но уже до полного одурения, от которой и врачи слабо помогают. Пьянка без начала и конца, когда одно похмелье сменяется другим. Начинаешь понимать, что попался в сети, и не выкарабкаться, что никакого исцеления я не получил и теперь пью не только сегодняшнюю водку, но и ту, о которой мечтал все это десятилетие. Приходишь к мысли, что погибаешь, и опять... тупик. Вечный русский вопрос — что делать? Мне тридцать семь лет.

Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходи- те, и не доводите себя до оскверне- ния от них.
Лев. 19, 31

Поиск выхода из тупика, мысль начать жизнь сначала — все время вертится в голове. Но другая мысль — груз греха, накопившийся за много лет, не дает этого сделать. Ищешь развязки быстрой и эффективной. Вокруг меня, преуспевающего бизнесмена, появляются неординарные личности — экстрасенсы, астрологи, оккультисты, целители, теософы и прочие, которые, как мне казалось, обладают сверхъестественными способностями и дарами. И вот, при духовном голоде и религиозной безграмотности — заглатываю эту наживку, даже не догадываясь, куда меня понесло и в каком месте выплыву. Начинается новая жизнь, школа оккультизма и теософии. Самовольное проникновение в невидимый мир. Не нашлось рядом человека, который бы предостерег, предупредил. Знание и опыт, которые они мне давали, казались ошеломляющими. Мне, в духовной жизни тогда неопытному и безграмотному, это казалось какой-то сверхнаукой. Хотя в то же время, как человеку житейски опытному — мне было видно, что они многое скрывали и частенько смолкали, когда разговор заходил о чем-то, вероятно, для меня запретном. Через некоторое время меня так затрясло, что я в панике побежал к приятелю, который мне был известен как православно верующий. С ним я поделился своими бедами. Он повел меня в церковь, где я исповедался и причастился Святых Христовых Тайн. Что тут началось! Моя учительница по устройству и истории вселенной видимой и невидимой, кандидат физико-биологических наук, прибежала и закричала, чтобы я и другие православные не молились, потому что наши молитвы, которые она видела в виде сгустков энергии, достигают небосвода и невидимые для нас (но видимые для нее) создания, по внешнему виду похожие на человека (я сразу подумал об Ангелах), хватают эти сгустки энергии и куда-то уносят. И ей сказали (но кто — об этом она умолчала), что если мы, православные, не перестанем молиться, то солнце сойдет со своей орбиты. Другой учитель, кандидат математических наук, напротив, вдруг ринулся в Православие как обычный прихожанин, хотя до этого представлялся посланником Бога и одним движением глаз, как сам объяснял, загонял (прости меня, Господи!) в стакан самого Господа Иисуса Христа, освобождал, как он говорил, от грехов и занимался диагностикой интеллекта. Наш главный астролог очень заинтересовался моей судьбой. Развязка наступила у меня дома. Когда собрались у нас все эти люди, пришел мой православный приятель. Он зажег свечу, покадил ладаном, достал из сумки книжечку и начал молиться. Мой физико-биолог комментировала происходящее: "От икон полил свет, около икон появились невидимые для вас образы святых, которых призывает в своей молитве ваш приятель, от него стал излучаться свет..." Она нервно заерзала в кресле и принялась вдруг истерически смеяться. Тогда мой приятель сказал ей: "Да ты — бесноватая". Истерический смех не прерывался. Приятель спросил меня: "Ты со мной или с ними?" Я ответил, что с ним. Сам я ощутил, как мой нательный крест сильно потяжелел во время молитвы, а воздух в комнате как будто разрядился, и появился шум в ушах. После этого моя экстрасенсорная "эпопея" завершилась. Я почувствовал то, что искал всю свою жизнь — Свет, который потерял в юности своей.

...ищущие Меня найдут Меня.
Притч. 8,17
Придите ко Мне все труждаю- щиеся и обремененные, и Я успокою вас.
Мф. 11, 28

Итак, жизнь продолжается. Появилась надежда получить исцеление, став членом единой Святой Соборной Апостольской Церкви. Церковь, где частая исповедь и Причастие, и познание основ православной веры помогли мне перебежать из окопов врагов Божиих, где колдуны, экстрасенсы и другая нечисть, по полю духовной брани в окопы православные. Но до воина Христова мне было еще далеко. Мое тело было изранено болезнями — последствиями моей греховной жизни, постоянным нарушением Божиих заповедей. О душе было говорить рано, настолько она была повреждена, что при первых проявлениях благодати Божией она трепетала, стонала и плакала. Из окопов воины Христовы перенесли меня в тыл залечивать свои раны, как телесные, так и душевные. Начало лечения дало неприятное открытие, что во мне сидит бес, может быть и не один, но голос он постоянно подавал только один. Когда я ехал утром в метро на литургию, он так нагло хрюкал на весь вагон, что мне приходилось закрывать нос. Когда я себя ограничивал в курении (а курил я много), он начинал жалобно пищать и уменьшаться в размерах. Понимая, что надо двигаться только вперед, иначе победы не видать, я с настойчивостью, которая была присуща мне всегда, стал причащаться по два раза в неделю. (Только потом я узнал, что частоту причащений может установить духовный отец или, за неимением такового, любой другой священник твоего прихода, у которого ты исповедуешься.) И только через полгода такого интенсивного труда покаяния лопнул панцирь, который сковывал мою голову, вызывая сильную, нестерпимую головную боль. И я почувствовал то состояние, как в юности, когда узнал, что смерти нет. Я шел по большому полю из церкви вмч. Димитрия Солунского и радовался, как ребенок. Перед этим произошло еще одно радостное событие — из меня, как мне показалось, выскочил бес, не выдержав моего упорства. Придя в себя, я вдруг увидел мир другими глазами. Передо мной были не как прежде гордые, заносчивые, блудливые и тому подобные люди, а просто люди с глазами, более глубокими, чем раньше и почему-то все очень приличные и хорошие. Тогда-то и понял, что это не я видел людей такими плохими, а бес, который во мне сидел. Лечение моих телесных, душевных и духовных недугов в Церкви проходило не так гладко, как бы хотелось. Оставалось много болезней. Ни одна из них не хотела отступать без боя. К медицине перестал прибегать, надеясь на свою веру и на чудесные исцеления, но этого не произошло. Я понял: нужна многолетняя тяжелая работа над собой. Как сказал Свет мне в юности: "Следи за собой". Я осознал глубину этих слов, услышанных тогда в моей комнатке-крепости. А как же на фронте борьбы с алкоголизмом? Тут тоже неприятности. В Церковь я пришел с подшитой "эспералью", о чем рассказал моему, как мне виделось, опытному приятелю, а он тут же дал мне отповедь, что вино не виновато, что "подшивка", которая во мне сидит — это бес в теле и мне нужно от нее избавиться. Все его слова я принял с радостью и, настояв, уговорил врача вырезать "подшивку". Наступил Новый год. За праздничным столом были только православные. Я выпил немного и захмелел, но тяги напиться не ощущал. Однако, приехав домой, почувствовал нестерпимое желание еще хоть немного выпить. После недолгих угрызений совести я выпил коньяка. Очнулся только на следующий день с чувством тяжелого похмелья. Как же так? Только что исповедался, причастился, и на тебе — напился, как свинья. Три дня мучился от нестерпимых болей, приливов и отливов, которые преследуют закоренелого алкоголика после срыва трезвого образа жизни. До начала Великого поста вся жизнь протекала в борьбе между желанием исповедоваться, причащаться и вести трезвый образ жизни и — желанием выпить. Борьба протекала с переменным успехом. Наступил Великий пост. Я регулярно посещал храм, как в будни, так и в воскресные дни. Желание выпить не возвращалось. Святую Пасху встречал с друзьями, стоя на богослужении у раки преподобного Сергия Радонежского в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Радости не было конца, правда, жажда курения одолевала. Даже трудно себе представить, что после смерти эта жажда усилится, т.к. не будет иметь выхода, и гореть мне той жаждой вечно, если не брошу и не пересилю эту наркотическую зависимость до своей смерти. Дай мне, Боже, с помощью Церкви и Святых Таинств исправиться и быть готовым к часу смертному и Твоему Страшному Суду! С такими мыслями я возвращался домой из Сергиева Посада.

Приехав домой, в Питер, с радостной мыслью, что алкоголизм побежден и вина я не выпью больше ни грамма, я продолжил свой путь в Православие. Впереди была ясная цель познания правды Божией, но мой путь омрачило происшествие. Ко мне в гости пришли православные друзья, чтобы отметить окончание поста и светлый праздник Пасхи, начало сплошной седмицы. Пришли они с вином. Помолились, сели за стол. За мой отказ от вина все гневно стали осуждать меня, говоря, что зло не в вине, а в неумеренном его употреблении. Я согласился с ними и выпил. После их ухода желание выпить еще и еще меня уже не покидало, став, наконец, нестерпимым. Ни страх Божий, ни мысли о недопустимости пьянки не смогли удержать меня. И все покатилось по старому руслу. Постоянно убеждал себя, что вино благословлено Богом и зла в нем нет, а зло во мне, зло, которое я должен победить. Желание победить себя своими силами приводило к очередным срывам, и в итоге - привело к полной потере здоровья и инвалидности.

К старым болезням прибавлялись новые. Печень отказывалась работать, что закончилось операцией и удалением желчного пузыря. Щитовидная железа тоже отказалась участвовать в экспериментах и заболела острым струмитом. Это привело организм на грань смерти. В течении пяти дней душа готова была расстаться с телом, но непрерывная молитва о помиловании отвела костлявую руку. Знакомый врач откровенно сказал, что мне осталось жить месяца три... Но Промысл Божий был в другом. После исповеди и Причастия, которое я принял с верой и упованием - ученые мужи Академии им. Мечникова были просто обескуражены результатами радиоактивного исследования моей щитовидной железы - признаки болезни исчезли! Я был выписан - и возблагодарил Бога за чудесное исцеление. После этого происшествия полтора года еженедельно исповедовался и причащался. Правда, множество болезней, для перечисления которых не хватило бы страницы, остались и трудно поддавались лечению. Это был тяжелый крест, который надо было нести. И все же, несмотря на болезни, было и много радостей, которые дарили мне братья и сестры во Христе. Сознание того, что я - частица Вселенской Христовой Церкви, глава которой Иисус Христос - вселяло в душу радость сокровенную и тихую, но такую, что не перестает никогда, делая человека сильнее как физически, так и духовно. Благодать Божия, которая ощущалась явно, помогала мне нести свой крест. Через полтора года было полное ощущение, что от алкоголизма я излечился. Я родился 21 октября по старому стилю, 4 ноября по новому стилю, в день Казанской иконы Божией Матери. Ее явное покровительство было видимо как в делах семейных, так и на работе. И вот, в такой радостный день после литургии, исповеди и причастия пригласил на день рождения своих братьев и сестер во Христе и решил для себя, что уж теперь-то я могу выпить так же, как и все другие. После пары бокалов вина, выпитых за столом, все мое подвижничество, все мое воцерковление, вся моя жизнь упали в пропасть. Внутри вдруг вновь вспыхнула нестерпимая жажда напиться, что я и осуществил. Все мои труды в Церкви для исцеления духа, души и тела вмиг оказались будто украдены жестоким и коварным насмешником. Все вернулось на круги своя - пес вернулся на свою блевотину. Горе нескончаемое для себя и близких. Постоянные пьянки, отход от Церкви, - и я запутываюсь в новых грехах все туже и туже. Все это раз за разом прерывается врачами, капельницами, больницей. Бес овладевает мной. В пьянке отключается сознание, и бес, сидящий во мне, что хочет, то и делает.
Из раба Христова я опять превратился в раба греха. Третьего не дано - или служишь Богу, или воюешь с Ним. Перерывы между запоями, на больничной койке, проходят в раздумьях вернуться ко Христу, но своей воли хватает недели на две, от силы - на пару месяцев. Опять срывы и жажда опохмелиться. Цикличность жизни выстраивается в такой порядок - три-четыре дня запоя, три дня интенсивного лечения на больничной койке, две-три недели сдерживания самого себя (с каждым днем все труднее и труднее). И опять срыв, пьянка в одиночестве, ночью подавленные, наедине с собою, раздумья, что моя слабая молитва отгоняет страсть на непродолжительное время. Исповедь и Причастие помогают продержаться какой-то срок, но болезнь - алкогольная зависимость, которая выражается в резких перепадах артериального давления, гипертонических кризах, постоянных нервных срывах - опять пересиливает ощущением, что только алкоголь и может вывести из этого болезненного состояния. И опять срыв. Как выйти из этого порочного круга? Решаюсь на “торпеду” (внутривенный ввод тетурама, который не позволяет употреблять алкоголь в течение года). Произвел “торпедирование”, и - пять месяцев трезвости вновь до своего дня рождения. Все это я рассказываю, не вдаваясь в подробное описание событий, происходящих вокруг меня. А вокруг - были скорби, непреодолимые трудности, и не поддержка близких, а постоянные подножки. Начинаешь понимать, что твоя трезвость не нужна врагу человеков, и он через твоих же близких, особенно маловеров и неверующих, бьет по самому сердцу. И, устав бороться с самим собой и невзгодами, которые на меня посыпались, обанкротившись вместе со страной, я вызываю на дом врача для нейтрализации “торпеды”. После нейтрализации - бегом в магазин, покупаешь пойло и пьешь, пока не захлебнешься. Полное ощущение, что ты никогда не избавишься от этого яда и никто тебе уже не поможет - “ни Бог, ни царь и ни герой”, и мучиться тебе и здесь, на земле грешной, и не ждать тебе доброго ответа на Страшном Суде, и не видать тебе жизни вечной. Ощущение страшное. Ощущение смерти души и окончательной безысходности и неисправимости. И вдруг - ощущаешь маленькую искорку в сердце своем, которая не угасла. Появляется маленькая надежда - а вдруг, а если!? Приходит мысль о безграничности милосердия Божия и решаешься на последний шаг - опять “подшиться”, и за пять лет действия “эсперали” исправиться и покаяться перед Господом за свои падения. Как говорил мой ныне покойный духовный отец Иоанн (Царство ему Небесное!): “Упал - поднялся, опять упал - опять поднялся, и так до самой смерти. Страшно не то, что упал, а то, что не поднялся. Покаялся - причастился, покаялся - причастился, и так до самой смерти. Наше дело православное, через Святые Таинства, которые дал Господь Иисус Христос, получать благодать Божию и восполнять ее, утерянную на жизненном пути!”

Опять больница. Новая “подшивка” “эспералью”. Врачи, лекарства. Рядом глаза жены, с надеждой смотрящие на меня. Сколько ей, бедной, пришлось перенести за двадцать шесть лет нашей совместной жизни. Ее полностью поседевшие волосы вопиют к небу о перенесенном горе. Сколько тревог и невзгод вынесла ее добрая душа от “зеленого змия” и его послушного раба, то есть меня. Понимаю, что здоровья нет и не будет, но жить надо, хотя бы ради близких людей, которым смерть моя принесет новые невзгоды. Ради того, чтобы как сумею - поделиться с людьми радостью о Господе, о Его милости, безграничие которой не раз уже испытал на себе. Для того, чтобы написать эту печальную повесть и, если возможно, хоть кому-то помочь разобраться в этой страшной болезни, которая называется алкогольная зависимость, и умереть в покаянии (“покаяние” - с греческого языка обозначает изменение ума), чтобы получить добрый ответ на Страшном Суде. “Подшившись”, пришлось много внимания уделить телесному здоровью, почитать светские книги о здоровом образе жизни, просветиться в области питания, физического закаливания, так как состояние оставалось критическим и другого пути, кроме как серьезно заняться своим здоровьем, не было.
Современная медицинская диагностика позволяет быстро определить, в каком состоянии находится весь организм и его отдельные части. Может тотчас ответить, в каком функциональном состоянии находятся его системы, такие как: центральная нервная система, сердечно-сосудистая, иммунная, обмен веществ и другие. Для людей, не имеющих возможности пройти обследование, скажу, что у человека, болеющего алкоголизмом и вставшего на путь трезвости, в плохом состоянии находится весь организм, все его системы, и без врачебной помощи не обойтись. Книжный рынок заполнен всевозможными изданиями по здоровому образу жизни и питанию. С ними я ознакомился, и с молитвой обратился к Богу, чтобы Господь помог мне при чтении отделить зерна от плевел, так как в любой книжке, написанной вне Православной Церкви, всегда перемешаны правда с ложью, и даже в церковной лавке могут, по недосмотру, попасться такие книги. Подумал и о том, что необходимо обратиться к опытному священнику, посоветоваться по поводу здорового образа жизни и благословиться на жизнь трезвую, на обращение к врачам. Об исповеди и Причастии даже не говорю, без них выползти из этого состояния нельзя. Помолился, чтобы Господь послал знающего врача для правильного диагноза, без этого - какое же лечение! С верою в свое выздоровление принимал лекарства, с верою отказался от многих продуктов и яств, с верою и молитвой занимался физкультурой. Старался забыть про все мирское: не смотреть телевизор, не читать мирские газеты, обратиться к Священному Писанию и святым отцам, постарался построить “забор”, насколько возможно, между собой и внешними раздражителями, так как ни нервная система, ни весь организм не были способны потянуть все невзгоды мирской жизни. И тогда, с Божией помощью, стал вытягивать себя за уши из трясины болезни, страстей и тягот земной жизни. Без веры и терпения выйти из этого болезненного состояния я бы не смог. И помощником у Церкви, как я убедился, может быть только классическая, традиционная медицина, благословенная Богом... Труд тяжелый, от которого устаешь нещадно, но другого выхода нет. Когда приходило уныние и прекращал заниматься собой, лучшим лекарством для меня была молитва. Мысли о том, что мой труд относительно вечности мал и краткосрочен, помогали настроиться на дальнейшую работу. Вера, надежда, любовь, молитва - мои верные помощники на пути покаяния, к свету.

Обращаюсь к вам, желающие бросить пить: не забывайте, что алкоголизм - это болезнь, телесная и душевная, вызывающая необратимые изменения в организме. Вылечиться от этой болезни нельзя, но можно понести крест трезвости до самой смерти, крест, который угоден Богу. Ни в коем случае не отходите от Церкви, так как постоянство исповеди и Причастия облегчают тело и душу, и Таинств Церкви не заменят никакие лекарства. А любое употребление алкоголя (кроме Причастия, где вино и хлеб пресуществляются в Тело и Кровь Христову) действует на организм как яд, вызывая бурную реакцию в печени и центральной нервной системе. Из своего опыта тридцатилетней борьбы с алкоголизмом, находясь как вне Церкви, так и в церковной ограде, я понял, что алкоголизм, как один из видов наркомании, неизлечим. Главное и ос-• новное - встав на путь трезвости, вы должны понять, ; что вино для вас, как и любой наркотик, исключены навсегда. Бросить пить вне Православной Церкви можно, но это приводит на путь удовлетворения других своих страстей и, в результате, человек опускается еще ниже, что не дает радости ни ему, ни близким. ''И тогда слез бывает и у него, и у его близких - еще больше. Методы излечения, предлагаемые всевозможными “целителями”, экстрасенсами, психиатрами-энергетиками, сектантами и другими аферистами, есть {легкий и хитроумный способ выкачивания денег сразу гили по частям, не приводящий исцелению ни телесному, ни духовному, а часто еще и наносящий вред. Не слушайте жуликов, как бы красиво они себя ни называли и как бы себя ни рекламировали: кроме вреда они ничего не принесут! Все это испробовано на моей немощной душе и таком же немощном теле. Исцеления духовного и серьезного улучшения здоровья телесного можно достигнуть только через православные Таинства. Единственным помощником Православной Церкви является классическая медицина, которая позволяет избавиться от похмельного синдрома и поддерживает телесное здоровье на должном уровне. Только с Божией помощью и проявлением своей воли на благие дела - уверен - можно избежать попадания в сети других смертных грехов. Иные пути заканчиваются духовным тупиком, откуда выкарабкаться очень трудно. Экспериментов над собой лучше не ставить: это .приводит к полной потере здоровья. Каждому известно, что во всем нужно знать меру, что именно “золотая середина” позволяет не перегнуть палку. В одном лишь отношении о мере и говорить не придется - в отношении алкоголя: его нужно вообще исключить на всю жизнь, до самой смерти. При этом не забывайте- алко голик или наркоман, в общем, не лечится. Он перевес питывается. Или перестраивает свою психику, если угодно. В Православии это называется покаянием (т е изменение ума, раскаяние, отвращение от грехов возвращение к Богу). “Покайтесь, и веруйте в Евангелие” (Мк. 1,15). Заканчиваю просьбой помолиться обо мне и пусть Бог и Господь наш Иисус Христос даст нам силы в борьбе с этим страшным недугом, чтобы с мужественным смирением, с радостью о Господе нести тяжелый для нас крест трезвости.
Раб Божий Владимир

Это случилось в конце позапрошлого века. Два немного подвыпивших инока возвращались в свой монастырь.
Около самой обители им надо было перейти через речонку по жердочкам шаткого мостика и, конечно, они тотчас же оказались в воде. Беспомощно барахтаясь, иноки уже выбивались из сил. Казалось, тут им и погибель.
Настоятель монастыря, в своей келье творивший вечернюю молитву перед отходом ко сну, вдруг слышит от иконы Владычицы кроткий голос:
- Пошли поскорее на переправу людей, там надо "спасти Моих свиней.
Немедленно побежали к реке и спасли нерадивых монахов. Пораженные милостью к ним Царицы Небесной, они остаток своей жизни провели в строгом посте и покаянии.

...Расскажу тебе про нашего Мартына... Повел его отец в Москву на роботу... - поокивает Горкин мягко, как все наши плотники, володимирцы и костромичи, и это мне очень нравится, ласково так выходит, - плотники они были, как и я вот, с нашей стороны. Всем нам одна дорожка, на Сергиев Посад. К Преподобному зашли... чугунки тогда и помину не было. Ну, зашли, все честь честью... помолились-приложились, недельку Преподобному пороботали топориком, на монастырь, да... пошли к Черниговской, неподалечку, старец там проживал-спасался. Нонче отец Варнава там народ утешает-благсловляет, а то до него был, тоже хороший такой, прозорливец. Вот тот старец благословил их на хорошую роботку и говорит пареньку, Мартыну-то: “Будет тебе талан от Бога, только не проступись!” Значит - правильно живи-смотри. И еще ему так сказал: “Ко мне-то побывай когда”.
Роботали они хорошо, удачливо, талан у Мартына великой стал, такой глаз верный, рука надежная... лучшего плотника и не видал я. И по столярному хорошо умел. Ну, понятно, и по филенкам чистяга был, лучше меня, пожалуй... Ну, отец у него помер давно, он один и стал в людях, сирота. К нам-то, к дедушке твоему покойному, Ивану Иванычу, Царство Небесное, он много после пристал-порядился, а все по разным ходил - не уживался. Ну, вот: слушай. Талан ему был от Бога... а он, темный-то... - понимаешь, кто? - свое ему, значит, приложил: выучился Мартын пьянствовать. Ну, его со всех местов и гоняли. Ну, пришел к нам работать, я его маленько поудержал, поразговорил душевно, - ровесники мы с ним были. Разговорились мы с ним, про старца он мне и помянул. Велел я ему к старцу тому побывать. А он и думать забыл, сколько годов прошло. Ну, побывал он, ан - старец-то тот и помер уж, годов десять уж. Он и расстроился, Мартын-то, что не побывал-то, наказу его-то не послушал... совестью и расстроился. И с того дела к другому старцу и не пошел, а, прямо тебе сказать, в кабак пошел! И пришел он к нам назад в одной рваной рубашке, стыд глядеть... босой, топорик только при нем. Он без того топорика не мог быть. Топорик тот от старца благословен... вон он самый, висит-то у меня, память это от него мне, отказан. Уж как он его не пропил, как его не отняли у него - не скажу. При дедушке твоем было. Хотел Иван Иваныч его не принимать, а прабабушка твоя Устинья вышла с лестовкой... молилась она все, правильная была по вере... и говорит: “Возьми, Ваня, грешника, приюти... его Господь к нам послал”.
Ну, взял. А она Мартына лестовкой поучила для виду, будто за наказание. Он три года и в рот не брал. Что получит - к ней принесет, за образа клала. Много накопил. Подошло ему опять пить, она ему денег не дает. Как разживется - все и пропьет. Стало его бесовать, мы его запирали. А то убить мог. Топор держит, не подступись. Боялся - топор у него покрадут, талан его пропадет. Раз в три года у него болезнь такая нападала. Запрем его - он зубами скрипит, будто щепу дерет, страшно глядеть. Силищи был невиданной... балки один носил, росту - саженный был. Боимся - ну, с топором убегет! А бабушка Устинья войдет к нему; погрозится лестовкой, скажет: “Мартынушка, отдай топорик, я его схороню!” - он ей покорно в руки, вот как.
Накопил денег, дом хороший в деревне себе построил, сестра у него жила с племянниками. А сам вдовый “был, бездетный. Ну, жил и жил, с перемогами. Тройное получал! А теперь слушай про его будто грех...
Годов шесть тому было. Роботали мы по храму Христа Спасителя, от больших подрядчиков. Каменный он весь, а и нашей роботки там много было... помосты там, леса ставили, переводы-подводы, то-се... обшивочки, и под кумполом много было всякого подмостья. Приехал государь поглядеть, спорные были переделки. В.семьдесят в третьем, что ли, годе, в августе месяце, тепло еще было. Ну, все подрядчики, по такому случаю, артели выставили, показаться государю, царю-Освободителю, Лександре Николаичу нашему. Приодели робят в чистое во все. И мы с другими, большая наша была артель, видный такой народ... худого не скажу, всегда хорошие у нас харчи были, каши не поедали-отваливались. Вот государь посмотрел всю отделку, доволен остался. Выходит с провожатыми, со всеми генералами и князьями.
И наш, стало быть, Владимир Ондреич, князь Долгоруков, с ними, генерал-губернатор. Очень его государь жаловал. И наш еще Лександра Лександрыч Козлов, самый обер-польцимейстер, бравый такой, дли-инные усы, хвостами, хороший человек, зря никого не обижал, ну, которые начальство при постройке - показывают робят, робочий народ. Государь поздоровался, покивал, да... сияние от него такое, всякие медали... “Спасибо, - говорит, - молодцы”.
Ну, “ура” покричали, хорошо. К нам подходит. А Мартын первый с краю стоял, высокий, в розовой рубахе новой, борода седая, по сех пор, хороший такой ликом, благочестивый. Государь и приостановился, пондравился ему, стало быть, наш Мартын. Хорош, говорит, старик... самый русской! А Козлов-то князю Долгорукову и доложи: “Может государю его величеству глаз свой доказать, чего ни у кого нет”. А он, стало быть, про Мартына знал. Роботали мы в доме генерала-губернатора, на Тверской, против каланчи, и Мартын князю-то секрет свой и доказал. А по тому секрету звали Мартына так: “Мартын, покажи аршин!” А вот слушай. Вот князь и скажи государю, что так, мол, и так, может удивить. Папашенька перепугался за Мартына, и все-то мы забоялись - а ну проштрафится! А уж слух про него государю донесен, не шутки шутить. Вызывают, стало быть, Мартына. Государь ему и говорит, ничего, ласково: “Покажи нам свой секрет”. - “Могу, - говорит, - ваше царское величество... - Мартын-то, - дозвольте мне реечку”. И не боится. Ну, дали ему реечку. “Извольте проверить, - говорит, - никаких помет нету”. Генералы проверили - нет помет. Ну, положил он реечку ту, гладенькую, в полвершочка шириной, на доски, топорик свой взял. Все его обступили, и государь над ним встал... Мартын и говорит: “Только бы мне никто не помешал, под руку не смотрел... рука бы не заробела”.
Велел государь маленько пораздаться, не наседать. Перекрестился Мартын, на руки поплевал, на реечку пригляделся, не дотругнулся, ни-ни... а только так вот над ней пядью помотал-помотал, привесился... - р-раз топориком! - мету и положил-отсек. “Извольте, - го-ворит, - смерить, ваше величество”.
Смерили аршинчиком клейменым - как влитой! Государь даже плечиками вскинул. “Погодите”, - говорит Мартын-то наш. Провел опять пядью над обрезком, - раз, раз, раз! - четыре четверти проложил-пометил. Смерили - ни на волосок прошибки! “И вершочки,
- говорит, - могу”. И проложил. “Могу, - говорит, - и до восьмушек”. Государь взял аршинчик его, подержал время... “Отнесите, - говорит, - ко мне в покои сию диковинку и запишите в царскую мою книгу беспременно!” Похвалил Мартына и дал ему из кармана в брюках собственный золотой! Мартын тут его и поцеловал, золотой тот. Ну, тут ему наклали князья и генералы, кто целковый, кто трешну, кто четвертак... - попировали мы. А Мартын золотой тот царский под икону положил, навеки.
Ну, хорошо. Год не пил. И опять на него нашло. Ну, мы от него все поотобрали, а его заперли. Ночью он таки сбег. С месяц пропадал - пришел. Полез я под его образа глядеть, - золотого-то царского и нет, пропил! Стали мы его корить: “Царскую милость пропил!” Он божится: не может того быть! Не помнит: пьяный, понятно, был. Пропил и пропил. С того сроку он и пить кончил. Станем его дражнить: “Царский золотой пропил, доказал свой аршин!” Он прямо побелеет, как не в себе. “Креста не могу пропить, так и против царского дару не проступлюсь!”
Помнил, чего ему старец наказывал - не просту-пись! А вышло-то - проступился будто. Ему не верят, а он на своем стоит. Грех какой! Ладно... И вот простудился он на Ердани, закупался с немцем с одним... Три месяца болел. На Великую Субботу мне и шепчет: “Помру, Миша... старец-то тот уж позвал меня... - что ж, говорит, Мартынушка, не побываешь?” Во сне ему, стало быть, привиделся. “Дай-ка ты мне царский золотой... - говорит, - он у меня схоронен... а где - не могу сказать, затмение во мне, а он цел. Поищи ты, ради Христа, хочу поглядеть, порадоваться - вспомянуть”.
И слова уж путает, затмение на нем. “Я, - говорит, - от себя в душу схоронил тогда... не может того быть, цел невредимо”.
Это к тому он - не пропил, стало быть. Сказал я папашеньке, а он пошел к себе и выносит мне золотой. Велел Мартыну дать, будто нашли его, не тревожился чтобы уж для смерти. Дал я ему и говорю: “Верно сказывал, сыскался твой золотой”.
Так он как же возрадовался - заплакал! Поцеловал золотой и в руке зажал. Соборовали его, а он и не разжимает руку-то, кулаком, вот так вот, с ним и крестился, с золотым-то, рукой его уж я сам водил. На третий день Пасхи помер хорошо, честь честью.
Вспомнили про золотой, стали отымать, а не разожмешь, никак! Уж долотом развернули, пальцы-то. А он прямо скипелся, влип в самую долонь, в середку, как в воск, закраишков уж не видно. Выковырили мы, подняли... а в руке-то у него, на самой на долони, - орел! Так и врезан, синий, отчетливый... царская самая печать. Так и не растаял, не разошелся, будто печать приложена, природная. Так мы его и похоронили, орлено-го. А золотой тот папашенька на сорокоуст подать приказал, на помин души. Хорошо... Что ж ты думаешь!.. Через год случилось: стали мы полы в спальнях перестилать - и что ж ты думаешь!.. Под его изголовьем, где у него образок стоял... доски-то как подняли... на накате на черном... тот самый золотой лежит-светит!., а?!. Самый тот, царский, новешенькой-разновешенькой! Все сразу и признали. То ли он его обронил, как с-под иконы-то тащил пропивать, себя не помнил... то ли и вправду от себя спрятал, в щель на накат спустил... - “в душу-то от себя схоронил”, сказывал мне тогда, помирал... Тут уж он перед всеми и оправдался: не просту-пился, вот! И все так мы обрадовались, панихиду с певчими по нем служили... хорошо было, весело так> “Христос воскресе” пели, как раз на Фоминой вышло-то. Подали тот золотой папашеньке... подержал-подержал... “Отдать, - говорит, - его на церкву, на сорокоуст! Пускай, - говорит, - по народу ходит, а не лежит занапрасно... это, - говорит, - золотой счастливый, непропащий!”
Так мне его желалось обменить, для памяти! Да подумал - пущай его по народу ходит, верно... зарочный он, не простой. И отдали. Так вот теперь и ходит по народу, нечуемо. Ну, как же его узнаешь... нельзя узнать...

- Милостивый государь! Будьте добры, обратите внимание на несчастного, голодного человека. Три дня не ел... не имею пятака на ночлег... клянусь Богом! Восемь лет служил сельским учителем и потерял место по интригам земства. Пал жертвою доноса. Вот уж год, как хожу без места.
Присяжный поверенный Скворцов поглядел на сизое, дырявое пальто просителя, на его мутные, пьяные глаза, красные пятна на щеках, и ему показалось, что он раньше уже видел где-то этого человека.
- Теперь мне предлагают место в Калужской губернии, - продолжал проситель, - но у меня нет средств, чтобы поехать туда. Помогите, сделайте милость! Стыдно просить, но... вынуждают обстоятельства.
Скворцов поглядел на калоши, из которых одна была глубокая, а другая мелкая, и вдруг вспомнил.
- Послушайте, третьего дня, кажется, я встретил вас на Садовой, - сказал он, - но тогда вы говорили мне, что вы не сельский учитель, а студент, которого исключили. Помните?
- Не... нет, не может быть! - пробормотал проситель, смущаясь. - Я сельский учитель и, ежели желаете, могу документы показать.
- Будет вам лгать! Вы называли себя студентом и даже рассказывали мне, за что вас исключили. Помните?
Скворцов покраснел и с выражением гадливости на лице отошел от оборвыша.
- Это подло, милостивый государь! - крикнул он сердито. - Это мошенничество! Я вас в полицию отправлю! Вы, бедны, голодны, но это не дает вам права так нагло, бессовестно лгать!
Оборвыш взялся за ручку двери и растерянно, как пойманный вор, оглядел переднюю.
- Я... я не лгу-с... - пробормотал он. - Я могу документы показать.
- Кто вам поверит? - продолжал возмущаться Скворцов. - Эксплуатировать симпатии общества к сельским учителям и студентам - ведь это так низко, подло, грязно! Возмутительно!
Скворцов разошелся и самым безжалостным образом распек просителя. Своею наглою ложью оборвыш возбудил в нем гадливость и отвращение, оскорбил то, что он, Скворцов, так любил и ценил в себе самом, доброту, чувствительное сердце, сострадание несчастным людям; своею ложью, покушением на милосердие “субъект” точно осквернил ту милостыню, которую он от чистого сердца любил подавать беднякам. Оборвыш сначала оправдывался, божился, но потом умолк и, пристыженный, поник головой.
- Сударь, - сказал он, прикладывая руку к сердцу. - Действительно, я... солгал. Я не студент и не сельский учитель. Все это одна выдумка! Я в русском хоре служил, и оттуда меня за пьянство выгнали. Но что же мне делать? Верьте Богу, нельзя без лжи! Когда я говорю правду, мне никто не подает. С правдой умрешь с голоду и замерзнешь без ночлега! Вы, верно, рассуждаете, я понимаю, но... что же мне делать?
- Что делать? Вы спрашиваете, что вам делать? - крикнул Скворцов, подходя к нему близко. - Работайте, вот что делать! Работать нужно!
- Работать... Я и сам это понимаю, но где же работы взять?
- Вздор! Вы молоды, здоровы, сильны и всегда найдете работу, была бы лишь охота. Но ведь вы ленивы, избалованы, пьяны! От вас, как из кабака, разит водкой! Вы изолгались и истрепались до мозга костей и способны только на попрошайничество и ложь. Если вы и соблаговолите когда-нибудь снизойти до работы, то подавай вам канцелярию, русский хор, маркерство, где бы вы ничего не делали и получали бы деньги! Не угодно ли вам заняться физическим трудом? Небось не пойдете в дворники или фабричные! Вы ведь с претензиями!
- Как вы рассуждаете, ей-Богу... - проговорил проситель и горько усмехнулся. - Где же мне взять физического труда? В приказчики мне уже поздно, потому что в торговле с мальчиков начинать надо, в дворники никто меня не возьмет, потому что на меня тыкать нельзя... а на фабрику не примут, надо ремесло знать, а я ничего не знаю.
- Вздор! Вы всегда найдете оправдание! А не угодно ли вам дрова колоть?
- Я не отказываюсь, но нынче и настоящие дровоколы сидят без хлеба.
- Ну, все тунеядцы так рассуждают. Предложи вам, так вы откажетесь. Не хотите ли у меня поколоть дрова?
- Извольте, поколю...
- Хорошо, посмотрим... Отлично... Увидим!
Скворцов заторопился, и пусть он дрова поколет. Оборвыш пожал плечами, как бы недоумевая, и нерешительно пошел за кухаркой. По его походке видно было, что согласился он идти колоть дрова не потому, что был голоден и хотел заработать, а просто из самолюбия и стыда, как пойманный на слове. Заметно было также, что он сильно ослабел от водки, был нездоров и не чувствовал ни малейшего расположения к работе.
Скворцов поспешил в столовую. Там из окон, выходивших на двор, виден был дровяной сарай и все, что происходило на дворе. Стоя у окна, Скворцов видел, как кухарка и оборвыш вышли черным ходом на двор и по грязному снегу направились к сараю. Ольга, сердито оглядывая своего спутника и тыча в стороны локтями, отперла сарай и со злобой хлопнула дверью.
“Вероятно, мы помешали бабе кофе пить, - подумал Скворцов. - Экое злое создание!”
Далее он видел, как лжеучитель и лжестудент уселся на колоду и, подперев кулаками свои красные щеки, о чем-то задумался. Баба швырнула к его ногам топор, со злобой плюнула и, судя по выражению губ, стала браниться. Оборвыш потянул его к себе, подул на свои озябшие руки и опять тяпнул топором с такой осторожностью, как будто боялся хватить себя по калоше или обрубить пальцы. Полено опять упало.
Гнев Скворцова уже прошел, и ему стало немножко больно и стыдно за то, что он заставил человека избалованного, пьяного и, быть может, больного заниматься на холоде черной работой.
“Ну, ничего, пусть... - подумал он, идя из столовой в кабинет. - Это я для его же пользы”.
Через час явилась Ольга и доложила, что дрова уже порублены.
- На, отдай ему полтинник, - сказал Скворцов. - Если он хочет, то пусть приходит колоть дрова каждое первое число... Работа всегда найдется.
Первого числа явился оборвыш и опять заработал полтинник, хотя едва стоял на ногах. С этого раза он стал часто показываться на дворе, и всякий раз для него находили работу: то он снег сгребал в кучи, то прибирал в сарае, то выбивал пыль из ковров и матрацев. Всякий раз он получал за свои труды копеек 20-40, и раз даже ему были высланы старые брюки.
Перебираясь на другую квартиру, Скворцов нанял его помогать при укладке и перевозке мебели. В этот раз оборвыш был трезв, угрюм и молчалив; он едва прикасался к мебели, ходил понуря голову за возами и даже не старался казаться деятельным, а только пожимался от холода и конфузился, когда извозчики смеялись над его праздностью, бессилием и рваным благородным пальто. После перевозки Скворцов велел позвать его к себе.
- Ну, я вижу, мои слова на вас подействовали, - сказал он, подавая ему рубль. - Вот вам за труды. Я вижу, вы трезвы и не прочь поработать. Как вас зовут?
- Лушков.
- Я, Лушков, могу теперь предложить вам другую работу, почище. Вы можете писать?
- Могу-с.
- Так вот с этим письмом вы завтра отправитесь к моему товарищу и получите от него переписку. Работайте, не пьянствуйте, не забывайте того, что я говорил вам. Прощайте!
Скворцов, довольный тем, что поставил человека на путь истины, ласково потрепал Лушкова по плечу и даже подал ему на прощанье руку. Лушков взял письмо, ушел и уж больше не приходил на двор за работой.
Прошло два года. Однажды, стоя у театральной кассы и расплачиваясь за билет, Скворцов увидел рядом с собой маленького человечка с барашковым воротником и в поношенной котиковой шапке. Человечек робко попросил у кассира билет на галерку и заплатил медными пятаками.
- Лушков, это вы? - спросил Скворцов, узнав в человечке своего давнишнего дровокола. - Ну как? Что поделываете? Хорошо живется?
Ничего... Служу теперь у нотариуса, получаю 35 рублей-с.
- Ну и слава Богу. И отлично! Радуюсь за вас. Очень, очень рад, Лушков! Ведь вы некоторым образом мой крестник. Помните, как я вас на настоящую дорогу толкнул? Помните, как я вас распекал, а? Чуть вы у меня тогда сквозь землю не провалились. Ну, спасибо, голубчик, что моих слов не забывали.
- Спасибо и вам, - сказал Лушков. - Не приди я к вам тогда, пожалуй, до сих пор назывался бы учителем или студентом. Да, у вас спасся, выскочил из ямы.
- Очень, очень рад.
- Спасибо за ваши добрые слова и за дела. Вы отлично тогда говорили. Я благодарен и вам, и вашей кухарке, дай Бог здоровья этой доброй, благородной женщине. Вы отлично говорили тогда, я вам обязан, конечно, по гроб жизни, но спасла-то меня, собственно, ваша кухарка Ольга.
- Каким это образом?
- А таким образом. Бывало, придешь к вам дрова колоть, она и начнет: “Ах ты, пьяница! Окаянный ты человек! И нет на тебя погибели!” А потом сядет против, пригорюнится, глядит мне в лицо и плачется: “Несчастный ты человек! Нет тебе радости на этом свете, да и на том свете, пьяница, в аду гореть будешь! Горемычный ты!” И все в таком роде, знаете. Сколько она себе крови испортила и слез пролила ради меня, я вам и сказать не могу. Но главное - вместо меня дрова колола! Ведь я, сударь, у вас ни одного полена не расколол, а все она! Почему она меня спасла, почему я изменился, глядя на нее, и пить перестал, не могу вам объяснить. Знаю только, что от ее слов и благородных поступков в душе моей произошла перемена, она меня исправила, и никогда я этого не забуду. Одначе пора, уже звонок подают. Лушков поклонился и отправился на галерку.

Сырой осенний вечер. С подарком в руках спешу на именины. Пройдя Красную площадь, направляюсь к Охотному ряду. У стены дома, рядом с женщиной, продающей заграничные перчатки, военный. Он о чем-то невнятно просит, но люди спешат, и на него никто не обращает внимания. Из-под распахнутой шинели поблескивают ордена, в руке - палка. “Военный, и просит...” Вынимаю из кармана мелочь и подаю.
- Не нужно! Скажите, как мне домой доехать? Женщина с перчатками возмущенно шипит:
- Вот напился - до дома дороги не найдет... А еще говорит, что капитан.
- Где вы живете?
Молчит и тяжело опирается спиной о стену дома. Не получив ответа, прячу деньги в карман и с облегчением отхожу: пусть не напивается до потери сознания...
Мои каблуки звонко стучат по асфальту. И вдруг толчок в сердце: а как этот человек доберется до дома, если все, как я, пройдут мимо? Замедляю шаги, становится досадно: не возвращаться же к нему.
“Военный, демобилизован, с палочкой”, - вертится в мозгу. Как притянутая веревкой, поворачиваю обратно и с надеждой думаю: “Может быть, кто-нибудь уже помог”. Нет, стоит на месте: невысокий, худой.
- Куда вам ехать?
- А где я?
- На Красной площади.
Проводит по лицу грязной рукой без двух пальцев,
- Ничего не понимаю: был у товарища, выпили, а я контужен, вот и развезло... Мне в Сокольники надо. Рассказываю, как добраться. Мотает головой:
- Не найду, туман здесь, - стучит себя по лбу.
“Неужели я должна довести его до метро?! А если кто-нибудь из знакомых увидит меня с этим пьянчугой?”
Военный тоскливо поводит плечами, видно, что он вконец измучен. С усилием предлагаю:
- Пойдемте, я провожу вас.
Идем рядом. Ноги ему плохо повинуются, но он старается изо всех сил, размахивает свободной рукой и постукивает палочкой. Начинает длинно жаловаться на милиционеров, которые его куда-то не пускали. Одергиваю, чтобы не бранился.
- Извините, не буду. Вы не думайте, что я всегда такой был... Нет! Воевал! От Москвы до Берлина дошел. Сам Жуков наградил. Потом ранили... - Он вздыхает и спотыкается.
Подходим к метро. В ярком свете ламп фигура пьяного выступает во всей неприглядности.
- Вот мы и у цели. Теперь входите в эту дверь, а потом на эскалатор. До свиданья, - с облегчением говорю я.
Военный смущенно качает головой:
- Одного меня милиция сюда не пропустит. Раздраженно соглашаюсь:
- Хорошо, пойдем вместе.
- Все равно не поверят, что я с вами, - мнется военный. - Боже мой! Что же надо сделать?! Возьмите меня под руку, - не глядя в лицо, шепчет он.
Смотрю на его спину, измазанную чем-то белым, на облепленный грязью подол старой шинели, оглядываю свое коверкотовое пальто и, зажмурив глаза, с отвращением просовываю руку под его холодный локоть.
Входим. Контролерши с недоумением оглядывают нас. На эскалаторе военный робко жмется ко мне. Мое раздражение гаснет, я ободряюще улыбаюсь ему, хочу половчей поддержать, но делаю неосторожное движение и выбиваю палку из его руки. Он теряет равновесие и падает. Мужчина в фетровой шляпе подхватывает палку, кто-то сзади поднимает упавшего и помогает сойти со ступенек. Оборачиваюсь, чтобы поблагодарить, и замираю: милиционер... Он сейчас заберет моего пьяненького! Не ожидая, пока это случится, хватаю его под руки и торопливо говорю:
- Это мой знакомый, он не один, а со мной. Милиционер усмехается:
- Не беспокойтесь, гражданочка, все понятно, - и отходит.
Видимо, от всех волнений мой спутник протрезвился окончательно, так как на перрон выходит бодрым шагом.
- Пожалуйста, помогите капитану доехать до Сокольников, - прошу я пассажиров.
- Давайте его сюда, - откликается несколько голосов.
Подходит поезд. Военный растроганно смотрит на меня:
- Какая вы замечательная, какая добрая, совсем будто родная. Век вас не забуду!
Он говорит еще что-то, но его вталкивают в вагон, и поезд трогается. Вижу, как на прощанье он мне машет рукой.
Стою... Смотрю вслед ушедшему поезду и чувствую, как едкие слезы текут из моих глаз. “Почему капитан меня благодарил, а не я его? Кто шел от Москвы до Берлина в то время, когда я отсиживалась в эвакуации? Он и миллионы других... Почему же теперь, увидев его пьяным, я не почувствовала ничего, кроме презрения?” О, скупое сердце, не умеющее ни помнить, ни благодарить, как много ты должно людям!

Акафист святому праведному Иоанну, Кронштадтскому чудотворцу³³

Кондак 1

Избраннаго и вернаго во иереех Божиих восхваляем тя, богоносне отче Иоанне! Ты бо Евангельской Истине последуя, Христу всем сердцем сораспялся еси, струю чудес и исцелений всем верным источаеши и ко спасению их направляеши. Мы же, молитвами твоими в вере, надежде и любви укрепляеми, благодарно зовем ти: Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Икос 1

Ангела молитвы и проповедника покаяния ведаем тя, блаженне отче. Ходатайствуеши бо за нас у Престола Божия, да в разум истинный приидем и жизнь свою на путь спасения направим, взывая тебе:
Радуйся, благодати Божия сосуде избранный. Радуйся, Премудрость Божию, яко млеко матере, сладостно впитавый. Радуйся, Ангелу хранителю твоему, яко Товия древле, вседушевне последовавый. Радуйся, боголюбивых родителей целомудренный плод чистоты непререкаемый. Радуйся, в повиновении родителям своим благословение Божие стяжавый. Радуйся, от юности твоея водительству Духа Святаго прилежавый. Радуйся, всем сердцем твоим Бога возлюбивый. Радуйся, в меру возраста Христова Богомудренно возраста-вый. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 2

Предвидя, яко многая беды и соблазны грядут на Церковь Русскую и чада Божий в смятении будут, яко пастырь добрый, душу свою за паству свою готовый по-ложити, глаголал еси людям: “Убойтесь соблазнов, стойте в вере Православной, мужайтесь и крепитесь, и славьте Господа, взывая Ему: Аллилуиа”.

Икос 2

Разумом Божественным просвещаемый, богословия струи животочньш источил еси, всеблаженне отче Иоанне, в посте и молитве словеса Божия со слезами в сердца верных сея, к свету истиннаго Богопознания чад земли нашея призывал еси. Тии же, в любви Божий ук-репляющеся, пояху тебе таковая:
Радуйся, Евангельския Истины пламенный ревнителю. Радуйся, глаголов жизни вечныя неумолкамый возвестителю. Радуйся, равноангельным житием твоим достойно украшенный. Радуйся, у Престола Божия о людях ходатаю верный. Радуйся, от юности Церкви Христовой всем сердцем прилепивыйся. Радуйся, Христу сораспятися о людях вседушевне возгоревыйся. Радуйся, любовию Христовою сердце твое, аки ниву бла-гоплодную возделавый. Радуйся, людям, в скорбех и печалех изнемогшим, состраданием и молитвою облегчение подававый. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 3

Силою Божественныя благодати, яко углем горящим у жертвенника Божия возжжен, светильниче многосветлый во граде Кронштадте просиял еси, отцев наших похвало, отче Иоанне. Сице бо во тьме греховней обуреваемых и соблазном богоборчества колеблемых зарею Божественнаго разума просветил еси и научил еси пети: Аллилуиа.

Икос 3

Имея любовь велик” к людем, Кровию Сына Божия искупленным, потекл еси к неимущим благочестия, трезвения и страха Божия и отчаянием обуреваемым, пастырю добрый Иоанне, сих же кротостию и смиренномудрием покорив Христу, научил еси благодарне взывати тебе таковая:
Радуйся, сущих во тьме и сени смертней премудрый просветителю. Радуйся, о спасении людей, в пучине греховней обуреваемых, благостный попечителю. Радуйся, неведущих Бога и окамененных сердцем к покаянию пробуждали. Радуйся, Божественною премудростию в писаниях твоих нас озаряяй. Радуйся, сердец строптивых и злонравных благостное умягчение. Радуйся, ленивых и коснеющих совестию щедролюбивое обличение. Радуйся, Слова Божия и правды Его проповедниче неустрашимый. Радуйся, житием благонравным козни духов злобы поднебесных победивый. Радуйся, Иоанне, земли Российский молитвенниче предивный.

Кондак 4

Бурю злонравия воздвизаему на Церковь нашу Святую ведал еси, отче Иоанне, яко верный страж дома Господня, научал еси овцы Христовы бдети и право хо-дити в истинней вере и в заповедях Господних непорочно пребывати, да чистым сердцем и устами непрестанно взывают к Богу победную песнь: Аллилуиа.

Икос 4

Слышаше о тебе, яко ты еси сосуд избранный и благодатных даров преисполненный, подвигов милосердия и нищелюбия ревнитель, вдов и сирот, страждущих и обремененных утешитель и о нераскаянных грешницех молитвенник слезный, не токмо от Кронштадта, но и от всех конец земли потекоша к тебе людие Божий, исцеления от тебе получаху. С ними же и мы, о гресех своих кающеся, яко ходатаю о нас пред Богом теплу, умильно зовем ти:
Радуйся, сеятелю правды, слезами твоими землю нашу освятивый. Радуйся, обличителю неправды, души верных от прелести греховныя свободивый. Радуйся, свете сердец кротких и разумных, путь к Богу указуяй. Радуйся, ученьми твоими, яко кормилица кроткая, нас греяй и питай. Радуйся, всех скорбящих и обремененных неложное упование. Радуйся, болящих и от духов злых страждущих благодатное врачевание. Радуйся, сосуде избранный, дары Духа Святаго туне верным источивый. Радуйся, не о людях токмо, но и о скотех милосердовавый. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 5

Яко небосветлая звезда священнолепным житием твоим просиял еси, пастырю Христов Иоанне! Богом дарованное тебе наследие от волков, губящих е, словом Божиим ограждал еси, пастырски взывая: возьмите Крест Господень, на Немже Христос - Царь славы - рукописание грехов наших изглади, в Нем же миру востание во веки. Мы же, сим знаменающеся, поем с тобою Богу победную песнь: Аллилуиа.

Икос 5

Видевше тя Российстии людие дивно на свещнице церковной сияюща, правды Божия ищуще, к тебе притекаху, и яко другу Христову, исповедаху грехи своя. Мы же, обремененнии многими прегрешениями, к тебе, блаженне Иоанне, прибегаем и тако глаголем:
Радуйся, яко силою благодати, яже в тебе, немощнии духом в любви Божий укрепляются. Радуйся, яко твоими молитвами кающиеся плена греховнаго свобождаются. Радуйся, яко труды твоими алчущий и жаждущий Правды Христовой насыщаются. Радуйся, яко благовестием твоим врази Христовы посрамляются. Радуйся, яко молитвами твоими силы ада содрогаются. Радуйся, яко воздеянием рук твоих врата небесная верным отверзаются. Радуйся, в умилостивление за народ наш молитву, яко кадило благовонное, херувимски Богу приносивый. Радуйся, за неведующих правды и любве Божия молитися нас подвигнувый. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 6

Проповедницы чудных деяний твоих, блаженне Иоанне, явишася мнози: богатии и нищий, старцы и юноши. Ты бо всем любовь свою изливал еси. Темже не токмо православнии, но и иновернии силою молитв твоих милость Божию обретаху, поя Богу: Аллилуиа.

Икос 6

Возсиял еси житием твоим в Церкви Православней лучезарнее сияния севернаго, светом Евангелия Христова Отечество наше просвещал и от сетей вражиих чада ея ограждал. Тем же и ныне молим Господа Сил, да любовь святая утвердится в сердцах наших, во еже ни скорбь, ни теснота, ни смерть не возмогут нас разлучить от любве Божия. И тако достигше сего, тебе воззвем:
Радуйся, яко Божиим смотрением грядущая на ны предвозвестивый. Радуйся, тесным путем в заповедях Божиих ходити нас научивый. Радуйся, в скорбех и пе-чалех сущим источник радости в Бозе указавый. Радуйся, оную радость, яко зеницу ока, свято хранити нам за-вещавый. Радуйся, десницею и шуйцею оружие Правды Божия содержаяй. Радуйся, в словесе истины и любви нелицемерней сыну Громову уподобивыйся. Радуйся, порфирою покаяния всех облекаяй. Радуйся, диадимою благодати славно увенчанный. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 7

Хотя Всеблагий Господь спасти люди земли нашея и, яко злато в горниле огненном, очистити я, вложи в уста твоя, всеблаженне, дух премудрости и разум провидца, во еже чрез покаяние сердечное и сокрушение слезное преуготовати я в вере непоколебимых к жертвенному служению, да со всеми святыми, в земле Российстей просиявшими, анегельски вопиют Богу: Аллилуиа.

Икос 7

Новаго избранника Божия, всеблаженне Иоанне, ведяше тя у алтаря Господня за всех молитвою слезною Христу сраспинающася, боголюбивии людие с верою к тебе притекаху и душевне и телесне исцеляхуся. Темже и мы, в немощи сущий, молим тя прилежно: воздвигни руце твои и не премолчи за ны ко Господу, якоже отец о чадех своих, да умножит Господь милость Свою на нас, приносящих ти сицевая:
Радуйся, у Престола Божия прилежный о нас пе-чальниче и ходатаю. Радуйся, покаяния слезнаго усердный глашатаю. Радуйся, образе неусыпцаго делания, Христу Богу работати прилежно нас наставлявши. Радуйся, яко на божественней страже веры апостольския стояти нас утверждавши. Радуйся, образ воздержания и целомудрия добре показывый. Радуйся, суеверия, ереси и злохуления от стада твоего отсекавый. Радуйся, сущих во тьме неведения славный просветителю. Радуйся, душ человеческих от суеты житейския мудрый восхити-телю. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 8

Странное чудо видим на тебе, предивный пастырю Христов Иоанне! Сама бо Пречистая Матерь Божия ублажи тя и последующих тебе и с радостию благоволение Божие всем возвести: о милейшия вы чада Отца Небеснаго! Сице бо радость Церкви Небесныя о под-визе земныя предвозвести. Сего ради и мы, надеждою на предстательство о нас Матери Господа Сил согре-ваеми, вопием Царю всех веков: Аллилуиа.

Икос 8

Весь желанием Божием распаляемъ, носитель любви Христовы явился еси, пастырю добрый. В ней бо милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася; всякая же лесть упразднися, еретическое же злонравие, яко тля, попалися, скорби же человеческия елеем милосердия твоего утолишася. Мы же, нерадивии, сокровищ сих не стяжахом, праведным судом Божиим многим скорбем и печалем достойни явихомся. Но, ведуща тя помощника неусыпна, умильно зовем ти:
Радуйся, любве Христовой неутомимый носителю. Радуйся, мира и правды ревностный сеятелю. Радуйся, веры православный незыблемый хранителю. Радуйся, благочестия и добронравия насадителю. Радуйся, о всем мире печальниче и слезный молитвенниче. Радуйся, Церкве Христовой немеркнущий светильниче. Радуйся, отцев наших похвало, нам же надеждо и утешение. Радуйся, Богоизбранный пастырю, Святыя Руси благодатное украшение. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 9

Всем сушим в бедах и скорбех житейских воздвиже Господь на радость пастыря и чудотворца предивна Иоанна, да хромыя и расслабленнью, слепыя и от духов злых томимыя исцелит, в пагубном пиянстве и супруже-стей неверности растлеваемыя к непостыдней жизни призовет, а яже во озлоблении сущия к Богу приведет и сице в душах верных Царство Правды Божия насадит, да воспоем вси спасительную песнь Богу: Аллилуиа.

Икос 9

Вития многовещаннии недоумеют изъясняти силу молитвы твоя, Иоанне предивне, егда три юноши, дерзнувших поглумитися о тебе и молитве твоей, спасительно наказал еси. Узрев же я кающихся и слезно молящихся, исцеление злохулителю от Бога испросил еси. Тии же, познавше молитвы твоея силу чудодейственную и любве твоея милосердие теплейшее, яко Божия провидца, ублажиша тя похвалами таковыми:
Радуйся, благое икономство чина своего богомуд-ренно соблюдый. Радуйся, данный тебе залог, Тело Христово, цел и невредим до последнего твоего издыхания сохранивый. Радуйся, скрижали Богоначер-танныя обою Заветов достойно возвестивый. Радуйся, Церковь Христову благочестием пастыря добра прославивый. Радуйся, истиннаго просвещения и христианскаго благочестия ревностный насадителю. Радуйся, кающихся грешников, сирых и убогих милостивый покровителю. Радуйся, мудрый путеводителю, стези правды юным указуяй. Радуйся, судне нелицеприятный, зломудрствующия любовию наказу-яй. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 10

Спасти хотя души ближних своих, ересьми и маловерием обуреваемыя, противу кознем диавольским воздержанием и смирением вооружился еси, отче Иоанне, апостольское и святоотеческое веры исповедание твердо сохранив. Жертвенною же любовию Христу сраспйнаяся, душу твою за спасение народа Божия положив, Царствия Небеснаго достигл еси, идеже со Ангелы и лики святых непрестанно Бога славословя, поминай нас, славную память твою празднующих и поющих. Богу: Аллилуиа.

Икос 10

Стена твердая бысть любовь твоя ко Господу, в ней же утвердися сердце твое, богоносне отче Иоанне. Сего ради всем притекающим к тебе с верою прибежище и утверждение явился еси, да всяческая Христу приобрящеши. Темже и нам, к тебе припадающим, буди стена крепка и ограждение непреодолимое, да не посмеются о нас, хотящий нам злая, во еже в мире и любве Христове пребывати и приносити сия похвалы:
Радуйся, светильниче неугасимый, огнем Духа Святаго возжженный. Радуйся, крине, присно благоухаяй, росою благодати Божия напоенный. Радуйся, росо сладкоплодная, благодатными дары верных ожи-творяющая. Радуйся, соле земли, от греховнаго тления нас сохраняющая. Радуйся, в море житейстем обуреваемым тихое пристанище. Радуйся, яко душевне и телесно изенемогающим о помощи Божией умоляеши. Радуйся, сердцеведче предивне, верныя от лжемудрствования ограждали. Радуйся, силою молитвы чистыя союз супружеския верности укрепляй. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче пре дивный.

Кондак 11

Песнь достохвальную приносим ти, всеблаженне отче Иоанне, всем житием твоим прославившему Бога. И якоже видехом тя на земли долу у Престола Господня за всех и за вся Владыку мира умолявшаго, сице и ныне на Небеси горе вознеси молитвы твоя, во еже непоколебимей быти Церкви нашей, да из рода в род в Отечестве нашем благочестно славится имя Триединаго Бога поющими Ему: Аллилуиа.

Икос 11

Светозарную свещу, во мраце жития сущим, зрим тя, Богом избрание отче Иоанне, ты бо на Небесех у Престола Божия в сонме святых и Сил Небесных о нас присно ходатайствуешь воззри на нас, чад твоих, облегчи наша скорби и исцели наша недуги, да зовем ти:
Радуйся, яко в подвизе твоем имя Пресвятыя Троицы дивно прославися. Радуйся, яко благочестием веры твоея Церковь Христова украсися. Радуйся, яко состраданием к ближним твоим скорби и болезни, и печали всяческия утоляются. Радуйся, яко молитвами твоими кающийся грешницы Царствию Небесному приуготовляются. Радуйся, спасительных благ земных и небесных щедрый подателю. Радуйся, от враг видимых и невидимых надежный избавителю. Радуйся, яко в земном Едеме, Церкви Христовой, подвигом добрым просиял еси. Радуйся, яко доброты райская, уготованная праведным, восприял еси. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 12

Благодатных даров Духа Святаго кладезь преисполненный яви в тебе Господь, отче наш Иоанне, да тобою и мы сих причастницы будем и тако познаем милость Божию к нам, яко не отступит, ниже посрамит нас Господь, егда благодарными усты и чистым сердцем, уповающе на милость благоутробия Его, воспоем Ему: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще твое достохвальное житие на земли и славу, юже стяжал еси на Небеси, молим тя, блаженне Иоанне, вознеси о нас молитвы Богу, да помиловали будем в день судный и, спасаеми твоими молитвами, тако тебе воззовем:
Радуйся, богоизбранне и богопрославленне пастырю земли Российский. Радуйся, яко воспел еси имя Божие, аки орган мусикийский. Радуйся, пророком и апостолом добре поревновавый. Радуйся, бежати гнева Божия и творити плоды покаяния мудре наставивый. Радуйся, об Отечестве и народе нашем теплый молитвенниче. Радуйся, веры православный истинный исповедниче. Радуйся, пресветлый лучу, путь к жизни вечней осияваяй. Радуйся, неисчерпаемую благость Божию нам открыва-яй. Радуйся, трапезо неоскудеваемая, от неяже монаси и мирстии питаются. Радуйся, учителю Правды Божия, еюже старцы и юноши украшаются. Радуйся, яко ихже даде тебе Господь, сотворил еси я Богу в радование. Радуйся, яко от небожителей приял еси о Господе целование. Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный.

Кондак 13

О всеблаженне отче Иоанне, всероссийский пресветлый светильниче и предивный чудотворче! Приими хвалебное сие пение и умоли Христа Бога в мире и благочестии утвердити Святую Церковь, нас же всяких бед избавити и в единомыслии веры в союзе любви Христовы соблюсти, да единеми усты и единем сердцем воспоем с тобою Богу: Аллилуиа.
Этот кондак читается трижды. Затем снова икос 1 и кондак 1.

Молитва 1-я

О великий угодниче Христов, святый праведный отче Иоанне Кронштадтский, пастырю дивный, скорый помощниче и милостивый предстателю!
Вознося славословие Триединому Богу, ты молитвенно взывал.
Имя Тебе - Любовь: не отвергни меня, заблуждающегося.
Имя Тебе - Сила: укрепи меня, изнемогающего и падающего.
Имя Тебе - Свет: просвети душу мою, омраченную житейскими страстями.
Имя Тебе - Мир: умири мятущуюся душу мою.
Имя Тебе - Милость: не переставай миловать меня.
Ныне благодарная твоему предстательству всероссийская паства молится тебе: Христоименитый и праведный угодниче Божий!
Любовию твоею озари нас, грешных и немощных, сподоби нас принести достойные плоды покаяния и неосужденно причащатися Святых Христовых Тайн. Силою твоею веру в нас укрепи, в молитве поддержи, недуги и болезни исцели, от напастей, врагов, видимых и невидимых, избави.
Светом лика твоего служителей и предстоятелей алтаря Христова на святыя подвиги пастырского делания подвигни, младенцем воспитание даруй, юность настави, старость поддержи, святыни храмов и святые обители озари!
Умири, чудотворче и провидче преизряднейший, народы страны нашея, благодатию и даром Святаго Духа избави от междоусобныя брани, расточенная собери, прельщенный обрати и совокупи Святей Соборней и Апостольстей Церкви.
Милостию твоею супружества в мире и единомыслии соблюди, монашествующим в делах благих преупеяние и благословение даруй, малодушныя утеши, страждущих от духов нечистых свобода, в нуждах и обстояниих сущих помилуй и всех нас на путь спасения настави.
Во Христе живый, отче наш Иоанне, приведи нас к Невечернему Свету жизни вечныя, да сподобимся с тобою вечнаго блаженства, хваляще и превозносяще Бога во веки веков. Аминь.

Молитва 2-я

О великий чудотворче и предивный угодниче Божий, богоносне отче Иоанне! Призри на нас и внемли благосердно молению нашему, яко великих дарований сподоби тя Господь, да ходатаем и присным молитвенником за нас будеши. Се бо страстьми греховными обуреваеми и злобою снедаеми, заповеди Божия пренебрегохом, покаяния сердечнаго и слез воздыхания не принесохом, сего ради многим скорбем и печалем достойни явихомся.
Ты же, отче праведный, велие дерзновение ко Господу и сострадание к ближним своим имея, умоли Всещед-раго Вдадыку мира, да пробавит милость Свою на нас и потерпит неправдам нашим, не погубит нас грех ради наших, но время на покаяние милостивно нам дарует.
О святче Божий, помози нам веру православную непорочно соблюсти и заповеди Божий благочестно сохранити, да не обладает нами всякое беззаконие, ниже посрамится Правда Божия в неправдах наших, но да сподобимся .достигнути кончины христианския, безболезненныя, непостыдныя, мирныя и Тайн Божиих причастныя.
Еще молим тя, отче праведне, о еже Церкви нашей Святей до скончания века утвержденной быти, Отечеству же нашему мир и пребывание испроси и от всех зол сохрани, да тако народи наши, Богом храними, в единомыслии веры и во всяком благочестии и чистоте, в лепоте духовнаго братства, трезвении и согласии свидетельствуют: яко с нами Бог! В Нем же живем и движемся, и есмы, и пребудем во веки. Аминь.

Тропарь св. прав. Иоанну Кронштадтскому
глас 1-й

Православныя веры поборниче, земли Российская печальниче, пастырем правило и образе верным, покаяния и жизни во Христе проповедниче, Божественных Тайн благоговейный служителю и дерзновенный о людех молитвенниче, отче праведный Иоанне, целителю и предивный чудотворче, граду Кронштадту похвало и Церкве нашей украшение, моли Всеблагаго Бога умирити мир и спасти души наша.

Кондак,
глас 3-й

Днесь пастырь Кронштадтский предстоит Престолу Божию и усердно молит о верных Христа Пастырена-чальника, обетование давшего: “Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют Ея”.

О святом праведном Иоанне Кронштадтском³⁶

Святой праведный Иоанн Кронштадтским родился 19 октября 1829 г. в семье причетника Илии Михайловича и Феодоры Власиевны Сергиевых в с. Сура Архангельской губернии. Дед и другие предки в роду его отца были священниками на протяжении по крайней мере 350 лет.
Школьные дела у юного Иоанна, слабого здоровьем, шли плохо. Он много молился о даровании ему разума к постижению учения, и Господь услышал его молитву. После приходского училища он окончил Архангельскую духовную семинарию первым по успеваемости и Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Женился на дочери протоиерея Константина Несвитского Елизавете. Супруги приняли на себя подвиг девства. По рукоположении молодой священник был назначен в собор апостола Андрея Первозванного в Кронштадте. Пастырский долг отец Иоанн видел в непрестанной молитве, в духовно-нравственном врачевании людей, облегчении уча-сти нищих, бездомных, сирот. Его благотворительность и бескорыстие были безграничны. “У меня своих денег нет, - говорил отеи, Иоанн. - Мне жертвуют, и я жертвую...” Им основаны “Дом трудолюбия” с детской библиотекой, бесплатной начальной школой и мастерскими, попечительства для помощи бедным, ночлежный и странноприимный дома, монастыри и храмы в разных епархиях.
Истинной здравницей скорбящих душ отеи, Иоанн считал храм Христов, а самым действенным средством исцеления - .Божественную литургию. К нему на исповеди, длившиеся иногда по 12 часов, приходило до 6 тысяч человек. Отеи, Иоанн совершал Литургию почти каждый день. Ревность о Боге и людях Божиих стяжала ему дар дерзновенной молитвы и исцеления. Имя отца Иоанна было широко известно: со всей России, из Европы, Индии, Америки ему присылали тысячи писем и телеграмм с просьбами о молитве. Святитель Феофан Затворник С/" 1894) писал: “Отец Иоанн Кронштадтский - Божий человек. Молитва его доходит к Богу по великой вере его”. Полное собрание сочинений (изд. до 1917 г.) включает его письма, дневниковые записи (“Моя жизнь во Христе”), размышления о пути к Богу, наставления о покаянии, проповеди.
9 декабря 1908 г. отец Иоанн совершил последнюю литургию, а утром 20 декабря тихо предал свой дух Богу. Похоронен в нижнем храме основанного им в декабре 1902 г. Иоанновского женского монастыря на р. Карповке в Петербурге (ныне здесь открыто подворье Пюхтицкого Успенского женского монастыря).
Прославлен святой праведный Иоанн Кронштадтский Собором 1990 года. Память празднуется 2 января по новому стилю.

Преподобный Пахомий Нерехтский³⁷)

Помогает страдающим страстью винопития

Сын владимирского священника, настоятель Царе-Константинова монастыря (1362 г.). Удалившись затем на безмолвие в Костромскую область (близНерехты), на урочище Сыпаново, основал другой общежительный монастырь, где главным занятием иноков после молитв было земледелие. Преп. Пахомий снискал большую любовь и уважение как у братии, так и среди мирян; на его погребение (май 1384 г.) собралась несметная толпа народа.
Из его жития известен такой случай помощи пьющему. Однажды во время водосвятия преподобный исцелил помешанного от запоя, осенив его крестом; больному показалось, что от креста исходит пламя, и он с криком бросился в воду и пробыл там все время водосвятия, молясь со слезами. Разум вернулся к нему. После водосвятия преподобный позвал его, благословил и дал ему просфору.
В настоящее время близ г. Нерехта Костромской области находится действующий Троице-Сыпанов Пахо-миево-Нерехтский женский монастырь, в который приезжают помолиться преподобному Пахомию подверженные недугу пьянства, а также их родные.

Тропарь преподобному Пахомию Нерехтскому
глас 8-й

В тебе, отче, известно спасеся, еже по образу: при-им бо крест, последовал еси^Сристу, и дея учил еси пре-зирати убо плоть, преходит бо, прилежати же 6 души, вещи безсмертней. Темже и со Ангелы срадуется, преподобие Пахомие, дух твой.

О преподобном Моисее Мурине³⁸)

Помогает в преодолении страсти пьянства и запоя

Атаман разбойников, живший в Египте в VI веке и прославившийся своей жестокостью. Раскаявшись, ушел в пустынный монастырь, а затем удалился в отшельническую келию, где помышлял о Боге и очищал покаянием свои прежние беззакония. Обуреваемый бесом блуда и сладострастия, Моисей шесть лет провел в подвиге всенощного бдения, даже не преклоняя колен в молитве, чтобы не заснуть. Получив душевный мир после долгих искушений, Моисей обрел от Бога и великую власть над бесами. 15 лет преподобный подвизался в сане пресвитера и мученически погиб от рук варваров 75-летним старцем (около 400 года). Память преп. Моисея Мурина - 10 сентября по новому стилю.

Тропарь преподобному Моисею
глас 1-й

Пустынный житель, и в телеси ангел, и чудотворец явился еси, богоносе отче наш Моисее. Постом, бдением, молитвою небесная дарования приим, исцеляши не-дужныя и души верою притекающих ти. Слава Давшему тебе крепость, слава Венчавшему тя, слава Действующему тобою всем исцеления.

Кондак
глас 4-й

Мурины заушив и лица демонов поплевав, мысленно просиял еси, якоже солнце светло, светом жития твоего и учением наставляя души.

Молитва преподобному Моисею Мурину

О, великая сила покаяния! О, неизмеримая глубина милосердия Божия! Ты, преподобие Моисее, был прежде разбойником, но, ужаснувшись своих грехов, вос-корбел о них и в раскаянии пришел в монастырь и там в великом плаче о своих бывших беззаконниях и в трудных подвигах поста и молитвы проводил дни свои до кончины и удостоился Христовой благодати прощения и дара чудотворения.
О, преподобие, ты от тяжких грехов достиг пречудных добродетелей! Помоги и молящимся тебе рабам Божиим, влекомым в погибель от безмернаго вина употребления, повреждающего безсмертную душу и тело - храм Духа Святаго. Склони на них свой милостивый взор и не презри их, но внемли им, прибегающим к тебе. Моли, святе Моисее, Владыку Христа, да Он, Милосердный, не отвергнет их, бессильных и несчастных, погибающих от страсти чрезмернаго винопития, и да не возрадуется диа-вол их погибели, ибо все мы, яко создания Божий, искуплены Пречистой Кровию Сына Его. Услышь же, преподобие Моисее, молитву их и нашу. Отгони от них диаво-ла, даруй им силу победить страсть их, приведи их на путь добра, свободи от рабства страстей, избави от пагубы чрезмернаго винопития, дабы, обновленные, в духовном трезвении и светлом уме, возлюбили они всяческое воздержание и благочестие и вечно прославляли Спасающего всегда создания Свои Всеблагаго Бога, Ему же подобает слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.